– Что, дорогая моя, Ирина Владимировна, урожденная Стасова, по матери Эвентова? Орать привыкли? Негоже так себя вести! Вон как мамку-то ухайдакала! Тебя бы на мою маму, то бишь, твою бабушку Олю… Ты бы вмиг научилась вовремя и есть, и спать, и гулять! Больно уж балует тебя мамочка Зоя…
Дочь, на удивление, скоро засыпала, и Владимир каким-то невероятным способом размещался на диванчике, где уже пятый сон видела его супруга. В такие ночи Владимир, как правило, просыпал на работу, которая состояла, в основном, из репетиторства. Ученики приходили к ним на квартиру, где мать Зои, Светлана Моисеевна, разводила их по разным комнатам: старшие начинали работу с отцом, младшие, абитуриенты, ждали, когда умоется и позавтракает Владимир.
…Еще не было митингов, еще никто не бегал с транспарантами, еще только массы приступали к изучению газет с материалами апрельского пленума ЦК КПСС, а Аркадий Маркович уже закрылся с зятем в своем (у Владимира, естественно, не было кабинета) кабинете и повел такой разговор:
– Дело добром не кончится… Поверь мне. Главное, что сейчас нужно сделать – внести последний самый большой взнос в кооператив, то есть фактически выкупить квартиру. У меня есть 19 тысяч, этого хватит даже на новую мебель… Все-все, молчи… Потом отдашь. Дети, внуки – наше самое главное вложение, наш основной капитал… Я все, естественно, оформляю на себя, поскольку в списке очередников кооператива стоит моя фамилия, потом переведу, извини, на… Зоиньку, как дарение. А как же: вдруг что-то случится у вас в супружеской жизни?
– Что вы за человек, Аркадий Маркович, вам бы только людей оскорблять! Да не нужен нам с Зоей ваш кооператив, без вас обойдемся…
– Да, каким это образом, молодой человек? Вы меня не дослушали, голубчик. Ваша задача – другая: срочно выходить на защиту докторской диссертации… Я практически все подготовил, осенью, после каникул, можно попасть на первый ученый совет: народ расслаблен, не собран, злых и неудовлетворенных – меньшинство. Вот мы и проскочим… Хотя, я верю в твою диссертацию, это 100-процентный проходной труд!
– Ну, все, хватит, – сказал Владимир. – Мы уезжаем к маме Оле, поживем там, оглядимся, даст Бог, не пропадем…
– Вы безумец! Вы погубите мою дочь и внучку! Вы представляете, что сейчас начнется в стране? Вы спросили мою дочь, Зою Аркадьевну, по этому поводу?
– Кошмар, какой-то! Куда я попал? Больные что ли все?
– Это вы можете стать больным… И, если это потребуется, мы докажем! У нас вторая ветвь родословной – врачи, психиатры, в том числе…
– Да, пошел ты…
Владимир вылетел из двери кабинета и сразу столкнулся с женой. Он по инерции обнял ее крепко-крепко, как бы стараясь защитить от кого-то.
– Что ты, милый? Что с тобой? Кто тебя обидел? – Быстро заговорила Зоя.
– Пойдем со мной в комнату…
– Нет, подожди, я зайду к папе. А ты – иди, я сейчас приду, там Иришка одна, присмотри за ней…
Владимир стоял, набычившись, он еще никак не мог отойти от недавнего разговора. Дверь в кабинет оказалась незакрытой, и он услышал голос жены:
– Ни слова, папа! Я пойду за этим человеком в огонь и воду… Ты даже не понимаешь, какую ошибку ты совершаешь… Это я о дороге к Храму. Мы поживем пока у бабушки Фиры, она нас давно приглашала… А ты успокоишься и найдешь вариант, как извиниться перед моим мужем.
– Ты даже не знаешь, о чем идет речь!?
– Мне и не надо знать… Из твоего кабинета выскочил разгневанный и униженный мой муж… Муж мой! Я и он – одно целое! Значит, ты и меня унизил, оскорбил или еще какую-то гадость сделал. Все, остановимся на этом…
