– Господи, ну я же секретарь! – вдруг всхлипнула Лариса. – Я же вашу рекламу идиот.. я же вашу рекламу не делаю! Я принимаю звонки! Еще я покупаю вам хрень всякую, какую закажете! Куда вы их деваете-то, ручки эти, скотчи да скрепки для степлеров, едите, что ли! Ты-то что ко мне прицепилась! Что вы все меня травите! Кать, ну ты же сама сюда меня привела, а теперь мне гадости говоришь! – Лариса расплакалась. – От меня вообще не зависит ваша реклама и ваша отдача! Сами чего-то не так сделаете, а потом мысли вам виноваты! А шеф, кстати, вообще меня видеть не может. Даже когда бумаги ему подаю, морщится. Вот что, скажи, не так? – Лариса шумно высморкалась. – У меня хороший английский, у меня высокая скорость печати! И ошибок я почти не делаю! У меня презентабельная внешность, в конце концов! В другой фирме ценили бы, а вам все не так да не так!
– Да успокойся ты, – растерялась Катерина. – Я же тебе объяснить хотела, чего не надо бы делать… Олег и морщится-то, может, потому, что за речью ты не следишь совсем, как базарная торговка разговариваешь, а он же все это слышит… А внешность у нас у всех презентабельная, с другой сюда работать не берут…
– Нормально я разговариваю! Как все разговариваю! Матом, как шеф, не ругаюсь! И с пятном на брюках не хожу! А то у него, видите ли, радиатор потек! В радиаторе вода, а не масло, откуда же масло на брюках?
– Немедленно остановись! – взорвалась Катерина. – И лицо приведи в порядок! Где, кстати, шеф?
– Вышел. Баба какая-то позвонила, он сказал, что на пять минут, и вышел. Уже полчаса нету. – Лариса старалась не всхлипывать.
– Лариска, ну боже мой, ну не баба же, а женщина!
– Кать, блин, ну это же я тебе! Ну что же я перед тобой-то прикидываться буду! Ну все же нормальные люди так говорят, когда не выпендриваются! Да что на вас на всех нашло!
– Лариска, вот знакомы мы лет пятнадцать, а почему-то раньше я от тебя не слышала ни ни «идиотские», ни «баба», ни «блин».
– Да где нам нормально поговорить-то было, ты когда английским занималась со мной, о чем мы могли поговорить? Я тебе «вы» говорила же всегда, какой тут «блин» можно было сказать? Ты пришла, отдрессировала и ушла. Как оценки да какие пробелы – вот и все твои вопросы были. Учила меня, как на ПэЭмЖэ. Я лучше всех в классе знала всю грамматику и все слова, какие проходили. Никто и не думал, что я с репетитором занимаюсь, Анн Иванна считала, что это я сама по себе такая уникальная. «Какая у девочки странно избирательная память!» – процитировала Лариса учительницу. – Никогда не понимала и сейчас не знаю, зачем он мне нужен, язык этот. Разве что для резюме. А вообще-то, Кать, все говорят, что у меня хороший английский. Как ты думаешь, – Лариса успокоилась окончательно – у меня есть шанс выйти замуж за иностранца?
– Конечно. Ты только найди не знающего русский язык, новых английских слов ни в коем случае не выучивай, а литературный английский у тебя хороший, это точно. Лет пятнадцать, как и я, он пробудет в тумане, которого ты ему поднапустишь. А может, и больше. К тому времени ты или научишься нравиться близким тебе людям, или одно из двух.
– И что же второе?
– Ларис, подумай сама. Ну ладно, пойду, дел полно.
– Кать, ну подожди. Вот скажи мне, а что Дуськина бабака-то все не умирает? Дуська же как привязанная к ней.. И когда только Дуська успевает так выглядеть и столько работать? Кать, ну не поверю я, что нет у нее никакой личной жизни! Чтобы так выглядеть, стимул нужен. И замуж не выходит, и любовника нет. Не может такого быть. Неужели вся жизнь в бабке?
