Священное наследие - страница 60

– Русский народ показал более чем тысячелетнюю приверженность Православной вере, явив уникальную духовную цельность натуры. Оставаясь верным своему древнему, издревле сложившемуся, духовному строю, народ русский на бытовом уровне сберег и дохристианские архаические поверья, сохранив, тем самым, на уровне психологическом, душевном, связь со своими языческими предками, что помогло избежать духовного надлома при принятии Христианства.

– Русский народ обладает удивительным богатством – русским языком, эволюционно развивавшимся с глубокой древности, генетически связанным с богослужебным, церковнославянским языком, и начавшим складываться в общенациональный литературный язык уже в XI веке.

– Объективные данные истории говорят о древнем сложении единого русского народа из родственных восточнославянских племен, рано начавшего историческую эволюцию в единую русскую нацию, сложившуюся в добуржуазный период.

– Русский народ обладает древней, устойчивой и преемственной исторической государственностью, имеющей своим священным фундаментом исконный монархический принцип верховной власти.

– До 1917 года Россия выделялась среди других европейских держав древностью и устойчивостью своих сословных институтов.

– Русский народ и сейчас может гордиться относительной сохранностью архаичных, достаточно разветвленных семейно-родовых связей.

– Русская аристократия имела исключительно национальные корни.

– Но самое главное, русский народ сохранил в себе древнее и верное чувство своей особой исторической миссии, и более того – мессианское чувство, выплавленное и очищенное в горниле Православной веры.

На этом духовном и этническом монолите вырос чудесный феномен человеческой истории – русское национальное государство.

Еще в XIX веке учеными была высказана совершенно справедливая мысль, что само понятие «Святая Русь», т. е. святая, сакральная племенная территория в сознании ее обитателей, сложилось в нашем отечестве задолго до принятия христианства. Ничего удивительного в этом нет. Традиция почитания своей земли, ощущение святости своего родного ландшафта, который метко был назван в веке двадцатом – этнокормящим, была свойственна многим древним народам.

Вспомним, как древние арии называли свою страну Арьявартой, считая только ее страной благородных и в сакральном смысле чистых соплеменников. За пределами этой земли жили дасью-инородцы, люди, не приносящие правильных жертв и не поклоняющиеся правильным богам, люди ритуально не чистые.

Примерно из такого же набора представлений о своей избранности возникло у древних персов понятие святой и чистой страны ариев – Ирана, которому на севере противостояли варвары-антагонисты Турана.

Про древнюю Грецию можно упомянуть вскользь по причине того, что любому школьнику известно о том, что греки, или эллины, только себя воспринимали людьми полноценными в окружении диких и неполноценных варваров.

В древнем Китае отношение к своей стране сложилось как к «Срединной империи», «Поднебесной стране» по отношению к которой, весь остальной мир – лишь периферия, населенная дикарями.

Совершенно очевидно, что и у славянских племен Восточной Европы могло сложиться особое отношение к своей территории, как к стране святой, стране, находящейся под патронатом своих богов, территории, имеющую четкую границу, за пределами которой начинается мир чужаков, демонов и хаоса.