– У меня нет другого выбора, – произнесла Дэбра вслух. После чего, вытянула руку в сторону нежити и стала читать еще более могущественное заклинание, чем прежде.
– Ignem invoco! Terra flammis tegitur, omnia ardebunt, et solum cinis remanebit. Ad te invoco! Ad te invoco, sacra flamma!
(Взываю к огню! Земля покроется пламенем, все сгорит, и останется лишь пепел. Взываю к тебе! Взываю к тебе святое пламя!)
Перед отрядом рыцарей начала разгораться земля.
– Назад, отходите назад! – выкрикнула обессиленная Дэбра, перед тем, как упала на землю. Силы покинули ее, а пламя разгоралось сильнее словно горнило, охватывая все больше территории. Рыцари стали отступать к лестнице подхватив ее и раненых. Огонь пожирал все вокруг, большая часть зала пылала, испепеляя нежить, лишая их возможности подняться вновь.
Этим временем отряд Валентайна добрался до клетки с пленными.
– Алиса! – крикнул Барон и стал бить по замку щитом. Люди в клетке взмолились и стали благословлять явившийся на помощь отряд.
– Значит, Анна справилась, – произнес Генри с облегчением.
– Мы будем спасены! Нас спасут! – кричала Изабель.
– Сзади! – закричала Алиса, и в этот миг в рыцарей ударил шар тьмы. Рыцари разлетелись в стороны, трое погибло на вместе, двое других рыцарей были заражены. Барона Грегора не задело, а граф Валентайн не был заражен.
– Твоя броня, – недовольно произнес некромант.
– Не ожидал, да? – поднимаясь, ответил граф.
– Так ты один из рыцарей света… ему нужна твоя душа.
Некромант отвлекся на Валентайна, и в него попал разряд молнии, что отшвырнул колдуна в колонну, за вспышкой молнии последовал гром. Недалеко появился Андир, он все это время выслеживал некроманта.
– Как раз вовремя, – произнес вслух Валентайн и в этот миг замок не выдержал неистовых ударов щитом, клетка была открыта. Валентайн велел всем бежать.
– Алиса! – закричал Грегор, и поспешил обнимать дочь.
– Барон, уводите их, сейчас не время объятий!
Пленные поспешили за Грегором и двумя рыцарями. Валентайн взглянул в сторону входа, пламя стало потухать, но еще оставались горящие островки, отряда не было видно, но он верил в то, что они живы. Сердце его сжималось за их жизни.
Из мрака, сквозь гул мертвых и шорох теней, донесся холодный, зловещий голос некроманта. Его слова пропитались яростью, и каждый звук, сорвавшийся с губ, напоминал шепот мрака, угрожающему самому миру:
– Вы поплатитесь сполна… – шипел он, словно яд капал с каждого его слова. – Одна крыса… ударила в спину и разрушила мой оберег… а вторая, мерзкая тварь… выпустила мои пленные души!
Тяжело опираясь на свой посох, некромант поднялся. Его безжизненные, костлявые руки сжались в кулаки, и глаза, бездушные и темные, загорелись огнем ненависти. Он стоял, чуть пошатываясь, как затонувший корабль, поднявшийся из пучины, готовый снова навести страх.
– За это… я убью вас всех! – в его голосе звучал ледяной ужас, он словно приказал самой смерти подчиниться его воле. – И я обрушу на ваши земли мор, такой, что живым будет некому горевать по мертвым!
Слова становились все громче, пока его голос не превратился в дикий крик, раскатившийся по залу, как удар грома. Каменные своды задрожали, и от силы его вопля, магия, казалось, ожила, растекаясь невидимыми волнами тьмы. Его безумный облик вдруг напрягся, как тетива лука, готовая выстрелить.
– Смерть вам! Смерть! – завывал он, с каждым повторением его голос становился все более нечеловеческим, переходя в жуткий, истошный вой.
