Святая Мечей: Линарис - страница 9

– У тебя что, припадок? Хочешь воды?

Марина со злости скрипнула зубами, а старик вновь рассмеялся еще громче обычного. Девушка так разозлилась, что подхватила небольшой плод с «яблони» и силой метнула его в хохочущего старика. К ее удивлению тот, не переставая заливаться смехом, легко подхватил палку и взмахнул ей.

Плод разлетелся на два кусочка и упал на землю. Но даже не это изумило Марину. Волна от взмаха палкой пролетела вперед и разметала волосы девушки. Ее немного качнуло назад, скорее от неожиданности, чем от силы. Это движение было быстрее чем то, на что был способен Альзар. Этот старик не бросал слова на ветер. Он действительно настоящий мастер клинка и вполне мог обучать Альзара.

– На самом деле, – Фергюсон наконец закончил смеяться, – ничего смешного в твоем танце нет. Ты неплохо двигаешься, да и тело у тебя сильнее, чем я думал. Это все внушает надежду. Пускай и блеклую. Но то, что ты показала – это танец обычного человека. Он ничего общего не имеет с танцем меча.

Фергюсон поднялся, подхватывая тренировочный шест и вышел в центр поляны. Кивком предложил Марине отойти и несколько секунд просто стоял, закрыв глаза и глубоко вдыхая. Наверное настраивался и собирал силы. Марина покорно отошла и села на краю поляны. Старик открыл глаза.

– Меч – это стихия. Непокорная, опасная и требовательная. Древние мастера не могли понять, к какой стихии принадлежит меч, они лишь знали – что не встречали ее раньше. Поэтому решили, что стихия клинка – это смерть, – его голос стал неожиданно серьезным и Марина поняла, что время шуток закончилось. Старик хотел, чтобы она слушала и понимала то, чему он пытался ее научить. – Живому существу не дано обуздать стихию смерти. Мы не можем до конца понять, как управлять мечом. Как вести его и подчинять своей воле. Мы лишь смертные создания. А познать силу меча – значит подчинить себе смерть.

Фергюсон неожиданно припал к земле и завел шест за спину. Его будто размазало по земле, но Марина заметила, как напряглись вены под грубой кожей. Все тело напряглось, бугорки на пальцах рук и ног были тому свидетельством. Фергюсон провел в таком положении пару секунд, а потом будто выгнулся всем телом, переворачиваясь кверху. Было тяжело описать его движения, они являлись одновременно изящными и резкими. Только благодаря годам тренировок он смог достичь такого эффекта. Он двигался, все еще оставляя шест за спиной. Просто переходил из одного положения в другое. Перетекая из одной формы в другую. Это была прелюдия, он показывал Марине свой уровень мастерства, демонстрируя подготовку. Все еще не битва, все еще не владение мечом. Марина понимала это. Как и понимала пропасть мастерства, разделяющую их.

– Поняв это, – Фергюсон замер, после очередного движения, – великие мастера осознали, что должны подчинить себе другие стихии. И использовать их как защиту, поддержку, в танце со смертью. Ведь то, что делают мечники – это ни что иное, как танец человека с неминуемой гибелью. Мы можем лишь отдалить встречу, но не отменить ее. Мечники используют танец одного из четырех основных элементов мироздания, чтобы ускользнуть из лап смерти.

Фергюсон упал вниз, будто растекаясь по земле, рванул вперед, прямо к Марине с такой скоростью, что девушка невольно испугалась и попыталась отстраниться. Все ее сознание кричало об опасности той атаки, что последует дальше. Но как бы она того не хотела – не могла отвести взгляда от старика. Он резко остановился примерно в метре от Марины и неожиданно вскинулся вверх, наконец-то взмахивая тренировочным шестом. Марина почувствовала, как загудело дерево, стараясь остаться целым и не разлететься на кусочки. Этот удар был похож на апперкот, только амплитуда была гораздо шире. Фергюсон продолжал удар, выпрямляясь телом во весь рост. У Марины заложило уши от удара, а из глаз непроизвольно вылетели слезы. «Эту атаку просто невозможно блокировать», – подумала она. Попасться на ее пути – значит погибнуть.