Русские гордились Александром, называя его независимым князем, и стращали им татар.
Слыша много об Александре, Батый велел сказать ему: «Князь Новгородский, известно ли тебе, что Бог покорил мне множество народов? Ты ли один будешь независимым? Если хочешь властвовать спокойно, явись в моем шатре».
На этот зов можно было ответить гордым отказом и подвергнуть за то всю Русь гневу Батыя и опустошению. Александр же любил Россию более, чем княжескую и богатырскую честь, и сознательно вступил на тот путь самоуничижения для спасения родины, от которого его освободила лишь смерть.
Он отправился к Батыю, который ласково принял его и сказал, что молва не увеличила его достоинств. Он с удивлением внимал его мудрым речам, горевшим любовью к родине.
Из Орды надо было ехать далее, в Татарию, к великому хану. Это было ужасное путешествие. Простясь с отечеством на долгое время, надо было терпеть голод и жажду, отдыхать на снегу или раскаленной земле. Кругом одна безотрадная унылая степь, усеянная костями путников. Вместо селений – одни кладбища кочующих племен. И в этом безотрадном пути мучительные думы о своем унижении, бедствии отечества, воспоминание об отце, умершем в таком же путешествии в бесприютной степи... Хан отнесся к Александру с благоволением и поставил его над всею южною Россией. К этому же времени относится посольство папы к Александру.
Папа Римский прислал Александру письмо с убеждением принять католичество, обещая ему за то помощь. Не надменно, но твердо ответил папе князь: «Мы знаем истинное учение Церкви, а вашего не приемлем и знать не хотим».
Вскоре после торжественного возвращения Александра в Новгород, он опасно (1251–1252) занемог. Вся Русская земля с трепетом ждала исхода болезни и неотступно молилась за него. Он был надеждою России. Его делали бесконечно дорогим народу и прежние его незабвенные победы, и обнаруженное им теперь умение обходиться с татарами, и его сострадательность. Он всячески благотворил бедствующим, посылал в Орду золото для выкупа пленных. Бог услышал всенародную молитву, Александр выздоровел. Скоро он был признан великим князем.
При общем ликовании въехал он во Владимир и стал продолжать дело отца: заживление прежних ран. Когда в 1256 году шведы, финны и немцы явились на берегах реки Наровы[7], встревоженные новгородцы послали за Александром, и он повел рать и опустошил значительную часть Финляндии. Это было последним военным подвигом Александра.
Умер Батый, и Александр должен был отправиться к его преемнику в Орду, которая навсегда осталась кочевать в окрестностях Волги и Дона. Тут тщетно просил он освободить северные княжества от обложения подушною данью, подобно тому, как еще раньше были обложены южные. Вскоре были посланы татарские чиновники в области Суздальскую, Рязанскую, Муромскую и переписали жителей.
Через несколько месяцев Александр совершил новое путешествие в Орду: теперь обложен был поголовною данью и Новгород, и великому князю предстояло дело, мучительное для его чувств. Ему, прославленному поборнику новгородской вольницы и чести, предписывали теперь склонить к рабству гордый, пылкий народ, который величался своею независимостью. Что переживал в эти дни Александр, известно одному Богу.
В 1259 году с татарскими чиновниками он прибыл в Новгород. Жители пришли в ужас. Как ни уговаривали некоторые граждане смириться, народ отвечал грозным воплем, умертвил посадника
