Что же здесь странного? Словно новый луч надежды вспыхнул в России, когда люди узнали о ливанском монахе, чье изображение действительно лечит тело и душу. Ведь исцеление – это то, чего жаждут миллионы россиян – очиститься духовно и физически.
Образ святого Шарбеля таит в себе необыкновенную силу. Этот взгляд, скрытый, но мудрый, полон такого всепоглощающего смирения и спокойствия, что вряд ли найдется человек, способный не уловить эту властную волну божественной благодати. Нельзя не верить, глядя на этот лик, как нельзя исцелиться без веры.
В редакцию газеты «Лекарь» ежедневно приходит несколько десятков писем, в которых люди рассказывают о том, как помог им святой Шарбель. Невозможно без внутреннего трепета читать в этих письмах строки, где люди делятся искреннейшим впечатлением, которое произвел на них смиренный образ святого ливанца.
Здравствуйте, дорогие труженики «Лекаря»!
Вот решила вам написать. Прошу меня простить, если что не так. Я хотела бы поблагодарить вас за то, что вы открыли для нас этого удивительного человека – святого Шарбеля!
Когда получила я первую книгу Анатолия Баюканского, раскрыла конверт и взяла книгу в руки, от нее исходила такая благодать, что передать этого невозможно! Я села на диван и долго смотрела на это волшебное изображение на обложке. Оно заворожило меня настолько, что я долго не могла приступить к чтению. А когда, наконец-то, начала читать, будто бы уснула немного. Сколько я так просидела – не знаю, но передо мной открылась панорама. Будто я там, в Ливане, на родине Шарбеля. Передо мной гора. Но не крутая гора, а плавный высокий подъем. Мне снизу видно вершину горы. И я иду, поднимаюсь на эту вершину. Дорога не земляная, а каменная, между камней видно зеленую траву. Поднимаюсь я безо всякого труда. Пройдя какое-то расстояние, я увидела на вершине горы деревья такой огромной высоты, но на них нет ни одного листочка.
Я замедлила ход и в душе с болью подумала: «Господи! Да как же мог здесь жить святой Шарбель? Ему даже от ветра, от дождя негде было укрыться». И вдруг я слышу справа от меня голос невидимого человека. Голос женщины. Она говорит: «А теперь у него очень хороший дом. А родился он вот в этом доме». Я спрашиваю ее: «А вы кто?» Она ответила: «Я его мать».
Я повернула голову направо, но не увидела ни женщины, ни дома. Была только каменная стена. Я продолжала подниматься. Прямо передо мной видно было на вершине что-то серое наподобие памятника. И вдруг я очутилась в месте, которое не знаю как назвать. Полукруглое помещение, с левой стороны – лавки, с правой – проход, а впереди – что-то вроде склепа. Никого нет. Я подумала: «Почему же здесь никого нет?», – а голос мне ответил: «Все там, за стеной. И вы идите туда – там хорошо. Они потом все придут сюда». Я ей говорю: «Нет, я не могу им мешать. Они поют, а я их отвлеку. Нельзя этого делать»…
И я очнулась. Книга лежит закрыта. Только Шарбель на меня как бы смотрит из-под прикрытых глаз. А я как сидела, прислонившись к спинке дивана, так и сидела. Вот такое со мной было, когда я получила первую книгу о Шарбеле.
А еще был случай с соседкой. У нее был инсульт. И вот когда она уже была дома после больницы и продолжала лечение, решила приложить портрет святого Шарбеля. И делала так несколько раз. После первого прикладывания к голове бумага сделалась желтой, и становилось как-то легко. А от каждого прикладывания бумага все больше желтела.
