Святой великомученик и целитель Пантелеимон - страница 3

На первых порах святой Пантолеон порывался было не раз сокрушить и истребить всех отцовых идолов, которых по дому было много; но удержался, не желая раздражать отца, так как тот очень дорожил ими. «Лучше, – говорил он себе, – я убеждением, кротостью и терпением доведу его до уверования во Христа, и тогда мы оба вместе истребим их». За такие чувства к отцу Даровавший заповедь чтить отца, прияв как жертву Себе Самому эти сыновние чувства Пантолеона, скоро доставил ему случай, – и отца своего тихо и кротко привести к вере, и самому себе стяжать великую награду. Ибо между тем, как Пантолеон так определился в мыслях своих, приходят к нему некие, ведя с собою слепца; стучат в дверь и спрашивают, дома ли Пантолеон, врач; узнав же, что дома, ожидают его. Тот, услышав, что пришли имеющие к нему нужду, вышел к ним с поспешностью, пригласив с собою и отца. Увидев же слепца, спросил, что ему нужно. Тот сказал: «Света ищу, которого лишился и которого слаще ничего нет для людей. Смилуйся над моим несчастием и не оставь меня жить такою несовершенною и как бы половинчатою жизнью, но дай видеть солнце, потому что в таком положении мы, живые, ничем не лучше сущих во аде. Все врачи, какие есть в этом городе, лечили меня и не только никакой не принесли пользы, но лишили и того малого света, который еще оставался у меня. Я все истратил на этих добрых врачей, а от них получил вместе с потерей имения потерю и зрения. Сжалься же надо мною». Святой Пантолеон сказал ему: «На других врачей ты все истратил, никакой не получив пользы; мне же что ты дашь, если я уврачую тебя, и ты опять станешь видеть?» – «Все, что еще осталось у меня, тотчас положу к ногам твоим», – ответил тот. На это Пантолеон сказал: «Дар зрения Бог, Отец светов, подаст тебе чрез меня, недостойного раба Своего; а что обещал ты мне – раздай ты бедным, когда возвратишься отсюда здоров».

Услышав это, отец его стал отклонять его от такого начинания, говоря: «Сын мой возлюбленный! Не берись за дело, которого совершить не можешь, чтобы, в случае неуспеха, не быть осмеяну. Ибо что можешь ты сделать более тех превосходящих тебя опытом врачей, лечивших его и не могших вылечить?» Пантолеон ответил ему: «Что я хочу употребить для этого человека, того не знает ни один врач; между ними и учителем, научившим меня сему, большое расстояние». Подумав, что он говорит это об Евфросине, отец сказал: «Я слышал, что и учитель твой лечил этого человека, и ничем не помог». На это Пантолеон так отозвался: «Подожди немного, отец мой, и само дело покажет, истинна ли моя уверенность в успехе». Сказав сие, коснулся он очей слепого и, призвав имя Христа Господа, помолился об исцелении его и сказал: «Во имя Господа Иисуса Христа, просвещающего ослепленных, прозри и виждь». И тотчас отверзлись очи его, и он прозрел. В тот час уверовал во Христа Евсторгий, отец Пантолеонов, и явно исповедал веру свою; уверовал в Господа и прозревший слепец, двойное получив про зрение, вместе с телесным – и душевное; ибо слепотствовал и душою, будучи усердным поклонником идолов. Оба уверовавшие тогда же получили крещение от пресвитера Ермолая и были сопричислены к сонму верующих. И исполнились все радости духовной о благодати и силе Иисуса Христа. Но на этом не могла остановиться ревность по вере Евсторгия, как отца великого Пантолеона. Движимый ею, спешил он показать, сколь искренно возненавижено им прежнее заблуждение, и начал сокрушать всех бывших в доме его идолов, в чем помогал ему и Пантолеон. Сокрушив всех и раздробив на мелкие части, ввергли они их в глубокий ров и засыпали землею, как достойных всякого забвения.