– Сеньор, я узнал тех двоих, которых привез в замок раньше, – Рудольфио переминался с ноги на ногу. – Это старые пьяницы: кривой трубадур, который не может играть на своем инструменте из-за того, что лишился правой руки, а денег на наем музыкантов у него отродясь не было, и пьяница знаменитый тем, что однажды пропил собственные портки, из-за чего не смог покинуть трактира, не будучи в концы опозоренным. Слышал, что в былые времена, он якобы служил оруженосцем императора Фридриха, но, скорее всего, это сказки. Я знал нескольких оруженосцев Фридриха, и ни на одного из них этот пропойца не похож.
– В твоей новой работе тебе поможет уже то, что ты лично знавал людей Гогенштауфена. Впрочем, не будем заставлять наших гостей ждать. – Спрут кивнул охраннику и, любезно улыбнувшись Рудольфио, жестом пригласил его присоединиться.
Они спустились по полутемной лестнице, освещенной лишь светом узкого окна, прошли по коридору, слушая эхо собственных шагов, и оказались возле дверей, охраняемых немедленно вскочившей и вытянувшийся во фрунт стражей.
Двери бесшумно распахнулись, и Рудольфио вслед за хозяином замка вошел в просторный, увешенный гобеленами зал, посередине которого возвышался длинный каменный стол. Около стола вразнобой стояло несколько кресел, в одном из которых сидел длинноволосый калека, другое – как раз напротив входа – облюбовал для себя человек, называющий себя оруженосцем короля. У окна на полу притулились испуганные брат с сестрой.
– Я приказал вас накормить? – Граф оглядел зал, и охранник поставил для него одно из кресел, после чего стряхнул с другого кресла оруженосца, отвесив тому легкий подзатыльник.
– Нас кормят как на убой, ваша милость, – ответствовал за всех оруженосец. – Однако мы теряемся в догадках: на кой черт? Да еще меня в такой спешке буквально стащили с жирной трактирщицы «Золотого сокола», где я…
– Я надеюсь, вас тоже пригласили к столу? – игнорируя вопросы, его сиятельство царственным жестом поманил к себе детей.
Те послушно подошли.
– Да, благодарим вас. Нас покормили, – ответил за обоих Константин.
– Ну и славно. А теперь к делу. Замок, где вы сейчас находитесь, называется «Грех» – грех, из которого вы можете выйти либо богатыми, либо мертвыми. Иными словами, я даю вам задание, выполнив которое, вы покинете меня с кошельками полными золота, либо, если откажетесь работать или попытаетесь сбежать – в холщовом мешке, в котором мы обычно вывозим отсюда трупы. Мне кажется, выбор очевиден. Что же до стражи… До сих пор у нас не было ни одного случая побега.
Теперь о том, что вам придется делать. Когда-то я имел честь служить и знать лично императора Фридриха II, чье славное имя в настоящее время усиленно пытаются втоптать в грязь…
При упоминании о покойном императоре старый оруженосец едва ли не подскочил на месте, а калека вцепился единственной рукой в свои давно не чесанные патлы. Константин застыл, открыв рот, а Анна засияла точно хорошо начищенный щит.
– Об императоре Фридрихе говорят, как о порождении самой тьмы, сыне дьявола. Его отлучали от церкви, называли трусом, не ценящим благородное искусство боя, но Фридрих Гогенштауфен никогда не был таковым, как о нем теперь принято рассказывать. В общем, я собрал в этом зале бывшего и, полагаю, самого первого, оруженосца императора – Вольфганга Франца. Да, оруженосец знал его еще королем Сицилии… И трубадура Вальтера фон дер Фогельвейде – сына другого Вальтера фон дер Фогельвейде – писавшего в былые времена песни во славу Фридриха… Я так понимаю, вы, трубадур, тот самый мальчик, которого я неоднократно видел вместе с менестрелем Фогельвейде, сопровождающим армию крестоносцев в 1228 году до Тироля? После чего вы с отцом вернулись в пожалованное вам Фридрихом имение, что недалеко от Вюрцбурга…
