Святые из Ласточкиного Гнезда - страница 33

Резким голосом десятник прикрикнул:

– Ну, вешайте свои ведра. Живо, живо!

Несмотря на его грозный вид, на лицах рабочих мелькали усмешки, когда он к ним обращался. Тем временем Суини и еще несколько бригадиров тоже наблюдали, как их подчиненные слезают с повозок и вешают ведра с обедом на нижние ветки, но тут уже никто не усмехался и не вставлял никаких реплик.

Ворон предупредил:

– Чтоб без огрехов сегодня. Поняли?

Рабочие вразнобой пробурчали: «Так точно», «Бу сделано, босс», так или иначе выражая согласие. Все они стояли с безучастными лицами, глядя в землю.

Удовлетворенный, Ворон пришпорил лошадь и направился к десятнику с грязными светлыми волосами.

Пока шли обратно к повозке, Нолан Браун буркнул:

– Каждое утро одно и то же талдычит.

Похоже, он был тут признанным вожаком, когда дело касалось выражения общего мнения, потому что по толпе вновь прокатился согласный ропот. Они опять забрались в кузов, и Денди Бой тронулся.

– А семья у него есть? – спросил Дэл, указывая на Суини, который все еще беседовал с сурового вида десятником.

– Холостой вроде бы, – ответил Гас. – Старуха какая-то приезжает иногда погостить. Мать, наверное.

Эрл заявил:

– Я знаю только, что деревья он любит больше себя самого. А вот Джим Баллард – тот ничего. – Он показал на светловолосого десятника. – Не бесится, если попортишь инструмент или остановишься чуток передохнуть: лишь бы работа была сделана.

Нолан пустился в откровения:

– Тут много шансов к праотцам отправиться. Можно болотной воды напиться до поноса. Я видел, как люди от этого жутко хворали и скукоживались, будто сушеная репа. Или лихорадку подхватишь, или дистиллятор рванет, и тогда мы все на воздух взлетим, или в баре прирежут за пару монет. Но с Вороном связываться? Излупит он тебя до полусмерти, или в парилку угодишь, или и то и другое. Я был разок в ящике и больше не хочу, хватит с меня. А еще я знаю, – он понизил голос, – случись что, так и труп не найдут. Ворон тут сам себе закон.

Эрл подхватил:

– Помните, когда Генри Гудолл сказал, что не может смолу таскать, потому что спина болит? Его и правда здорово прихватило. А попробуй-ка эти бочки покатай, полные-то, тут и здоровому нелегко.

Нолан кивнул:

– Помню, – и повернулся к Дэлу: – Десятник тогда поставил Гудолла на подсочку. Все работают, а я за Генри приглядываю, и Ворон тоже – как будто только и ждет, что тот где-нибудь напортачит. А у Генри инструмент никуда не годный оказался. Он рубит-рубит, видит – что-то не то. Принес Ворону показать, а тот и смотреть не стал, как будто Гудолл нарочно придуривается. Иди, говорит, работай. Генри говорит, что не может таким инструментом работать, а Ворон выхватил хак у него из рук да как махнет! С одного удара горло перерезал. Генри лежит, кровью захлебывается, а Ворон говорит: «Видишь, инструмент в порядке». И что тут сделаешь. Так Гудолл и истек кровью, как поросенок, там, где упал. Родные потом приходили его искать, так им сказали, что он сбежал. Все со страху молчали и не вмешивались.

– А Пиви тоже не вмешивается? – спросил Дэл.

Чарли покачал головой.

– Они с Вороном без конца ругаются, так он, Ворон-то, теперь тишком свои делишки проворачивает.

– Почему его так зовут?

Нолан наклонился поближе.

– Он говорит, потому что вороны умные.

– Потому что прихвастнуть любит, – возразил Гас. – Вот погоди, еще услышишь.

Разговор иссяк, все замолчали, пока не подъехали к участкам, которые требовалось обработать. Ворон выкрикивал клички, рабочие один за другим спрыгивали с заднего бортика повозки и исчезали в лесу, пока не остались только Дэл, Гас и сам Ворон. Денди Бой развернулся по широкой дуге, и десятник показал Дэлу, где приступать к работе. Тот соскользнул с повозки. Когда она проезжала мимо, возница бросил на Риза непонятный взгляд и укатил по тропинке, по которой ему предстояло до вечера возить смолу на перегонку. Ворон двинулся следом за Дэлом. Взгляд десятника был устремлен на верхушки деревьев, а в голосе появилась какая-то новая нотка – более мягкая, задумчивая.