Связь. Два сердца - страница 8

И все время, пока я об этом думала, меня терзал очень сильный, необъятный страх. Страх того, что все странные события были только плодом моей фантазии, а на самом деле этот парень никак не связан ни со мной, ни с кристаллом. Я до сих пор не могла поверить, что он не узнал меня. Это лишало всяческой надежды. Но я из последних сил старалась разобраться в происходящем.

Алгоритм разгадки, на первый взгляд, был простейшим: много лет назад Эрик оставил мне кристалл, как напоминание о себе. Потом, после странной вспышки, Эрик исчез. А теперь прошло, по всей вероятности, достаточно-таки много лет, и появляется парень с мистической, но невероятно похожей на моего брата внешностью. На этого парня реагирует кристалл, с которым до этого ничего подобного не происходило. После появления парня мне открывается воспоминание, которое на данный момент будет разумно считать «стертым». В этом воспоминании я и узнаю тайну сна, который видела на протяжении стольких лет. На следующий день я также узнаю, что парня зовут Эрик.

Закончив этот алгоритм, ответ выдавался автоматически: этот парень – мой брат. И уже казалось вполне естественным фактом то, что во всей этой истории, очевидно, замешано что-то паранормальное.

Но всю эту логическую цепочку разрушал один факт. Этот. Парень. Меня. Не знает.

И вдруг у меня появилось два вполне логичных предположения. Первое заключалось в том, что, раз у меня «стерлись» все воспоминания о нем, то, возможно, и у него «стерлись» все воспоминания обо мне.

Второе предположение было куда банальнее. Он соврал. Это объяснило бы и то, что в его голосе я слышала грусть, и тот факт, что Эрик с каким-то несвойственным старшекласснику рвением хотел со мной познакомиться.

Но и для первой, и для второй гипотезы у меня был один и тот же вопрос: «Зачем?»

Больше склоняясь ко второму варианту, я понимала острую необходимость его проверить. Можно было при первом же удобном случае рассказать ему обо всем, о чем я сейчас думала. Это должно было звучать как-то так: «Привет, Эрик, ты знаешь, мне кажется, что ты мой брат, потому что я увидела это во сне…», а дальше пятьдесят на пятьдесят: либо он понимает, что мне давно нужно сходить к психиатру, либо сознается, что это правда, и я получаю долгожданные объяснения, что же все-таки произошло.

Нет. Так нельзя. Шанс угодить в психиатрическую больницу слишком велик.

Мне пришлось принять единственный реальный выход: попробовать сблизиться с этим парнем, чтобы получить еще хоть какие-то подсказки.

И стоило заметить, что, кем бы ни был этот загадочный Эрик, перспектива подружиться с ним не могла меня не радовать.

И снова перемена. Никогда не думала, что меня может расстраивать окончание урока. Перемена означала возможность снова встретиться с Эриком, и эта возможность одновременно радовала и пугала. Какая-то сила по-прежнему тянула меня к нему, но здравая рассудительность заставляла не быть навязчивой.

Чтобы занять мозг от ненужных мыслей и потратить пятнадцать минут абсолютно свободного времени, я вытащила телефон и наушники.

Будучи настоящим меломаном, я могла полностью раствориться в любимых мелодиях. При этом никаких особенных пристрастий не было: песня двадцатилетней давности стояла в плей-листе по соседству с песней, которой неделя от роду, «Металлика» соседствовала с классикой и рэпом. Критерий отбора был один: к каждой песне должна лежать душа.