– Это последняя воля Каррана. Он хотел объявить наследником Двэйна, но предполагал, что твоего отца не устроит подобный поворот, и подстраховался. За несколько дней до праздника Карран отдал завещание доверенным людям, велев передать Двэйну, если с ним что-то случится, – сухим, безликим голосом произнес Лэйгис.
Сорвав ленту, я лихорадочно заскользила взглядом по широким строкам. Мужчина не соврал. Свиток действительно оказался составленным по всем правилам завещанием. Почерк был размашистым, аккуратным, разборчивым, даже завитушки на буквах выглядели один в один, так что о подделке речь явно не шла.
– По-прежнему сомневаешься? – глядя, как я в десятый раз перечитываю свиток, крутя его то так, то этак, понимающе уточнил князь.
– Скорее, пытаюсь понять… – теперь мне еще сильнее хотелось выбросить злополучное письмо куда подальше, а лучше – спалить в огне. – Карран пишет, что считает Двэйна более достойным кандидатом и уверен, что именно под его рукой княжество достигнет небывалого расцвета, но откуда такое предубеждение к родному сыну? А даже если ему вздумалось наплевать на родную кровь, к чему столько предосторожностей? Ардал любил отца и выполнил бы его волю, пусть и лишенную всякого смысла!
– Это еще не все. Загляни в шкатулку, – глухо посоветовал князь.
Как завороженная, я послушно опустила руку, вытащив со дна нож в бурых, давно высохших пятнах крови.
– Твой отец был милостив лишь на словах. Днем объявив о ссылке, той же ночью он отправил отряд убить Двэйна. Я храню этот нож как память обо всем, – как Лэйгис не пытался сдерживать эмоции, в голосе промелькнула затаенная боль.
– В это все равно слишком сложно поверить, – запустив пальцы в волосы, честно призналась я. – Наши отцы ведь росли вместе, были как братья! Как можно поднять руку на того, кто стал твоей семьей?
– Они росли вместе. Но не дружили, – вновь похолодевший голос мужчины пробрал до мурашек. – Ардал был высокомерным, двуличным и тщеславным типом. Его интересовали лишь власть и собственная выгода. Он без малейших сожалений использовал свое окружение, врал и манипулировал всеми вокруг. Карран до последнего надеялся, что сумеет достучаться до сына, наставить на правильный путь, но жить честно казалось ему слишком скучно.
– Ничего не понимаю, – не в силах усидеть на месте, я вскочила. Не обратив внимания на упавшее одеяло, принялась мерить шагами комнату
Ужасно соблазнительно было отмахнуться от всего услышанного, вновь обозвать Лэйгиса лицемером и клеветником, но внутри таки поселился червячок сомнений. Где-то глубоко в душе я знала: он может оказаться прав. Отец действительно дорожил своим титулом, любой намек на то, что рано или поздно придется расстаться с княжеским венцом, неизменно злил его. Да и подданными он правил железной рукой, не терпя и малейшего своеволия.
– Хорошо, пусть так. Пусть именно мой отец злодей и негодяй, почему же тогда ты ждал столько времени? Почему не обнародовал завещание раньше? – замерев напротив князя, я обвинительно ткнула пальцем ему в грудь.
– На то имелись свои причины, – на лице Лэйгиса не дрогнул ни единый мускул.
– И какие же? Сам ведь рассказывал, как тяжело и голодно вы живете, – передразнила я. – Плохой из тебя князь, раз не в состоянии позаботиться о подданных.
– Именно этим я и занимаюсь. У твоего отца слишком длинные руки, а если убьют и меня, мой род прервется, – все же ответил мужчина. – Как думаешь, какой приказ он отдаст, когда узнает о готовящемся заговоре?
