Взгляд Рокко упал на пистолет в моей руке, пистолет, принадлежавший русскому, который оборвал жизнь его брата, и понял, что его жизнь тоже может оборваться.
– Я никому не скажу, – произнес он.
Я подошел к нему вплотную, перешагивая через мертвого русского. Я не сводил глаз с Рокко.
– Не скажешь? – холодно спросил я. – Долг чести диктует тебе рассказать отцу правду о том, кто убил его наследника, твоя клятва обязывает тебя раскрыть любое предательство Синдиката твоему Дону, моему отцу.
Рокко оскалился, в его взгляде промелькнула неприкрытая ненависть.
– Я хотел, чтобы он сдох, сколько себя помню. Я бы сам его убил. – Он покачал головой. – Я благодарен тебе за то, что это сделал ты. Всегда буду благодарен тебе, Данте. Я унесу этот секрет с собой в могилу, клянусь.
– Почему?
Я остановился в нескольких шагах от него, не опуская пистолет.
– Потому что ты подарил мне все, чего я когда-либо желал. Якопо мертв, а я буду Консильери.
Я наклонил голову.
– Верно. Со временем ты станешь преемником отца.
Рокко нахмурился.
– Если он позволит. Якопо ведь был его любимым сыном.
Мозг Якопо был разбрызган по голому бетонному полу.
– Я просто не могу никому доверить секрет такого масштаба, ты, конечно же, это понимаешь.
Взгляд Рокко стал бешеным. Мысли отчаянно крутились у него в голове. Он приблизился на шаг ко мне, я же поднял пистолет повыше.
– Данте, я собираюсь дать отцу яд. Такой, который будет трудно обнаружить, если не проводить исследование намеренно. Такой, чтобы его смерть была похожа на сердечный приступ. У него уже случался сердечный приступ, и вполне естественно, что, узнав о том, что его наследник, его любимый сын жестоко убит каким-то ублюдком из Братвы, он сляжет с очередным приступом. Ты убедишь Дона, что меня подкосила смерть моего отца, которая произошла по естественным причинам, а я сделаю так, чтобы все поверили, что моего брата убили наши враги. Таким образом, я не единственный, кто будет хранить секрет.
У Рокко был потенциал, чтобы стать полезным Консильери, причем куда больший, чем у Якопо. Его отец был немногим лучше Якопо и слишком сильно повязан с моим отцом. Если бы я хотел постепенной смены власти, мне пришлось бы менять ключевых игроков сейчас. Убийство Рокко вызвало бы подозрения и оставило бы меня один на один со Скудери-старшим на десятилетие или дольше. Мне нужно было сократить сферы влияния моего отца сейчас, причем сделать это незаметно, но эффективно.
– Выжди неделю или две. Пусть он умрет после похорон.
Рокко кивнул, на его лице читалось облегчение.
– Спасибо, Данте. Ты не пожалеешь об этом. Я буду верным Консильери, если считаешь, что я тебе нужен.
– Ты станешь Консильери, когда я заявлю о своих правах на власть. Это я тебе обещаю.
Я сделал паузу.
– Но если ты еще раз упомянешь о произошедшем, я закончу то, что не доделал сегодня. В любом случае ты унесешь этот секрет с собой в могилу.
– Я буду нем, как рыба.
Рокко смотрел на меня с восхищением и уважением. Я не мог обнаружить в его поведении и тени обмана. Я опустил пистолет и положил его обратно рядом с русским.
– Тебе нужно немного сдвинуть его в сторону под правильным углом, – сказал Рокко.
Он был прав. Я перетащил русского влево, затем засунул перчатку обратно в карман. Рокко удовлетворенно кивнул.
Энцо ворвался внутрь. Его взгляд остановился на Якопо.
– Черт. Эти ублюдки добрались до него?
Я кивнул.
