Связанные стрелами - страница 5

После смерти отца мы с братом стали выбираться на улицу и днем. Старались, конечно, не использовать оружие направо и налево, но иногда другого выхода просто не было: и в мародеров летели стрелы, а грудь пронзал железный меч. Полиция закрывала на это глаза только потому, что если дело было при свидетелях, Антонио приходилось давать взятки. Если же свидетелей не было, то и полиция себя не утруждала работой.

После трагедии в семье Хильды она перебралась к нам и запретила Эрику работать в отряде. Ее можно понять, ведь мы не успели спасти сестру Хильды. Мой брат винил себя, что если бы мы вышли раньше и не остановились помочь пожилой женщине, то Алессия была жива, следовательно, и отец Хильды тоже. С тех пор я гуляю по ночам в одиночестве. И этой ночью бесстрашная Астрид Де Инганнаморте планирует очередное сражение с нарушителями законов и моральными уродами.

Попрощавшись с семьей после замечательного ужина, я направилась в спальню, чтобы облечься в свое обмундирование перед вылазкой. Конечно, боевым костюмом это не назовешь, но мне так спокойнее. Первым делом я собрала густые кудри и замотала их в тугой пучок. Эрик всегда твердит мне, что длинные женские волосы могут быть в буквальном смысле зацепкой для мародеров и опасностью для меня. Поэтому локоны я всегда туго закручиваю в пучок, да еще закрепляю лаком. Ну а теперь настал черед одежды. О, это целый ритуал. Для меня. Первым делом надеваю тугой спортивный топ – никогда бы раньше не поверила, что моя пышная грудь будет мне мешать, но, увы! В бою она доставляет неудобства, которые мне явно не нужны. Поверх топа я натягиваю кофточку в обтяжку, ну почти «маленькое черное платье», совсем маленькое – чуть ниже пупка. Потом обтягивающие брюки с высокой посадкой: в бою нужно быть как рыба в воде, максимально защищенной, но без лишних тряпок на теле. Конечно, одежда моя под цвет волос и ночи – черная. Образ завершают обожаемые мной ботинки на шнуровке, которые не раз спасали меня в сражении и при бегстве. Затем закидываю лук за спину и набиваю колчан стрелами, которые мне делает один из друзей Антонио. За пару недель ночных походов я привыкла выбираться незамеченной. Хотя каждый в нашем доме знает о моем увлечении – скрываться не от кого.

Ощутив под ногами твердый асфальт, делаю вдох, набирая полные легкие свежего ночного воздуха. На глаза наворачиваются слезы. Я так устала от вечной борьбы, от ожидания неизбежного. За что нас наказывают? За что наказали моего отца? Нельзя поддаваться эмоциям, нужно оставаться хладнокровной и здравомыслящей, несмотря ни на что, только сильного человека невозможно сломить. Я воительница и победитель. Мать всю мою сознательную жизнь твердила это. Я должна быть сильной и рассудительной. С этими мыслями устремляюсь вперед.

Если посмотреть на центр Рима в ночное время, кажется, что все осталось прежним, что мир не в двух шагах от полного уничтожения, что это лишь обычная ночь перед очередным рабочим днем. В домах кое-где виден неяркий свет, доносятся тихие голоса из открытых окон, кто-то вешает постиранное белье. Иногда я выхватываю из темноты взгляд или силуэт соседей. Многие знают, чем я занимаюсь, и не перестают благодарить, хотя для них мародеры не представляют опасности. Всё-таки мы живем в одном из самых благополучных районов Рима. Тут еще остались некоторые влиятельные семьи, поэтому бандитские налеты редки.