Больно практически не было, грабитель даже не поцарапал кожу, но от ужаса я едва не свалилась в обморок. Бурное воображение сразу нарисовало картину, как мужчина сильнее нажимает на лезвие и я падаю на колени, пытаясь зажать руками хлещущую ярко-алую кровь.
– Я не богачка, я в сиротском приюте детство провела. И меня ограбили. Вещи, деньги, на минуту отвернулась, а саквояжа уже нет! Домой возвращаться не хочу, родителям на меня плевать, у них настоящая, любимая дочка теперь есть. Не убивайте меня! – я давилась словами, перепрыгивая с одного на другое, и перепугано глядя на грабителей. – Я сама вот на него работаю! Иначе бы уже пришлось попрошайничать.
Кажется, только после этих слов разбойники вспомнили о Сае, который по-прежнему продолжал пытаться просочиться сквозь стену.
– Слышь, щеголь, ты кармашки-то свои проверь. И если не найдешь золотые, мы ведь мордашку твоей подружке попортим, – теперь разбойник приставил нож к щеке.
– Отпустите, – опасаясь, как бы у него не дрогнула рука, испуганно заблеяла я.
– Куда ж ты так спешишь, сиротка? А в каком приюте такие платья нынче раздают? – другой разбойник дернул меня за юбку и издевательски загоготал.
– У нас нет денег, – голос Сая прозвучал непривычно потерянно и тихо.
Мне еще не приходилось видеть его настолько угасшим, мужчина напоминал собственную тень. Все, на что барда хватило, это перевесить гитару со спины на грудь и отчаянно вцепиться в нее, словно в щит.
И вот теперь я по-настоящему испугалась. Пусть Сай сразу и не вмешался в конфликт, я все равно ждала и надеялась, пребывая в уверенности, что мужчина непременно выручит меня. Вот только сейчас осознала: менестрель находится на грани, и рассчитывать на него бесполезно.
«А что же тогда делать мне?!» – набатом прозвучала в голове паническая мысль.
– Эй, ну вы долго еще? – стоящему в стороне мужчине надоела роль наблюдателя, и он недовольно нахмурился.
– Может, мы пойдем, а? – заискивающе предложила я. – Давайте завтра здесь же встретимся, мы деньги принесем. Честное слово, не обманем!
Мое предложение было встречено взрывом хохота. Увы, встрепенувшаяся надежда рассыпалась вдребезги под колючими взглядами.
– А ты ничего, забавная, – продолжая прижимать нож к шее, второй рукой грабитель погладил лицо. – И так вкусно пахнешь.
– И духи тоже принесу, – окончательно растеряв способность соображать, ляпнула я.
– Если ты не из аристократок, наверняка не откажешься скрасить наше одиночество? – теперь рука оглаживала талию. – Сумеешь понравиться – не только не обидим, а и пару монет подкинем.
– И дружка твоего отпустим, – щербато усмехнувшись, второй цыкнул на Сая. – Если он, конечно, не захочет остаться. Вступиться за даму сердца и отстоять ее честь в поединке, например.
– Нет-нет, я не могу. Мне нельзя драться! – бард замер на месте, еще и крепко зажмурился.
– Значит, будешь наблюдать. Да не отворачивайся, авось чего новое углядишь, – захохотал грабитель.
«Да за что мне это?!» – от волнения начало тошнить, руки и ноги сотрясала мелкая дрожь.
Пока грабители состязались в остроумии, выдавая одну скабрезность за другой, я судорожно пыталась придумать что-то дельное, но в голову не лезло ни одной путной идеи.
Даже если умудрюсь вырваться из хватки одного и брошусь бежать, дежурящий в отдалении точно меня заметит и успеет перехватить. И тогда грабители станут не только наглыми, но и разозленными. А, на свою беду, я слишком хорошо представляла, что могут сотворить четверо окончательно утративших все человеческое зверей.
