Дверь открылась – и снова закрылась, щелкнул замок. Шаги приблизились, замерли. Я знала, что Гергис смотрит на меня, и сжалась в комок – и внутренне, и буквально, съежившись под одеялом.
Шорох снимаемой одежды – и вот уже горячее обнаженное тело прижалось к моему, руки скользнули под рубашку.
- Лери… - шепот обжег ухо.
Я ожидала чего угодно: грубости, боли, унижения. Но его прикосновения, ласки, поцелуи оказались нежными и страстными. И все же... не смогли победить вросший страх и неприятие. Крепко зажмурившись, я просто ждала, когда все закончится, не отвечая ни малейшим движением.
И вдруг вспомнилось, как только что, вот так же закрыв глаза, пыталась его представить. И такое же мгновенное, как вспышка молнии: я делала это и раньше. Но воображала совсем другого мужчину. Не какого-то выдуманного – настоящего. В постели с мужем я думала о нем. О ком же?
Пальцы медленно обвели треугольник внизу живота, пробрались между судорожно стиснутыми ногами и замерли. Рассмеявшись негромко, Гергис убрал руку и встал с постели. Я слышала, как он одевается и идет к двери.
- Гергис?
Трудно сказать, чего оказалось больше в этом незаданном вопросе: облегчения или недоумения.
- Извини, дорогая, но я не любитель насиловать мертвые тела. Лучше подожду. Возможно, оно еще оживет. Спокойной ночи.
Насколько я успела узнать – снова! – своего мужа, на него это было не похоже. И то самое, глубинное, тоже подсказывало: раньше он взял бы свое, нисколько не заботясь о том, хочу ли я его и что вообще чувствую.
Шаги стихли в коридоре. Сев на край кровати, я стащила через голову скользкую рубашку и бросила ее на пол. Встав, подошла к комоду, выдвинула ящик, достала другую – мягкую, из тонкого полотна. Надела, легла обратно. Сон улетел куда-то далеко, на край света.
Снова и снова я перебирала свои мысли и предположения, пытаясь собрать картинку из отдельных кусочков.
Во время близости с Гергисом я думала о другом, представляя того на месте мужа. Была ли я влюблена в него еще до свадьбы? Или он появился уже потом? Гергис сказал, что два года назад, на зимних балах, я смотрела на него с обожанием. Но он мог принимать желаемое за действительное. Или же просто обманул. А может, и нет. Вполне вероятно, после свадьбы Гергис обращался со мной так, что сам подтолкнул меня к мечтам о другом мужчине - или даже в его объятия. Ведь не появились же страх и неприязнь на пустом месте.
Вопросы множились, нарастая один на другой, как снежный ком. Вплоть до того, действительно ли я родила дочь от Гергиса. Зачата она была в конце осени, когда мы жили в столице. Но что, если и мой возлюбленный оттуда? Он мог последовать за мной и поселиться в городке за лесом, чтобы мы виделись тайком. Если так, становилось понятно, куда или откуда я шла ночью.
Как бы там ни было, звездный дождь стер все из моей памяти, оставив лишь размытые следы, тающую в сумерках тень. Возможно, окажись я рядом с ним, узнав имя и услышав голос, почувствовала бы что-то. Наверняка Ирита была поверенной моих тайн. Я ломала голову над тем, как связаться с ней, и понимала, что не могу сделать этого. Любой, к кому рискнула бы обратиться, легко выдал бы меня принцу. Оставалось только ждать и надеяться… неизвестно на что.
Сделав круг, мысли вернулись к тому, с какой насмешкой Гергис бросил фразу о мертвых телах. Если между нами и раньше все было плохо, вряд ли он мог рассчитывать на то, что я соскучилась и приму его с радостью. Мертвое тело оживет? Крайне сомнительно.
