Сын демона. Интервью с Истиной - страница 8

Я раздраженно мотнул головой и отступил на полшага, оправляя ворот:

– Да почему малыш – то?

Он вдруг ловко поймал мою руку, обхватил запястье длинными пальцами и, заставив шагнуть вперед, приложил ее к теплому дереву борта Рокассиодрии. Сердце пропустило удар, и я замер, прекратив вырываться. Дерево под пальцами дышало, пульсировало, словно внутри корабля билось огромное, мощное сердце. Набежавший ветер вновь погнал к берегу мелкую сероватую зыбь и судно мягко коснулось досок причала, отозвавшись под ладонью тихим, едва слышным гулом. Верманджи мягко отпустил меня, отошел на пару шагов и, неожиданно серьезно, пояснил:

– Потому что ведешь себя, как ребенок, который подарок долгожданный получил. Ну что, с капитаном знакомиться идем или страшно? – глаза парня ехидно сузились, и он вновь улыбнулся, блеснув кончиками клыков.

Я медленно, не совсем понимая, чего от меня хочет собеседник, повернул к нему голову. Пират не торопил меня, терпеливо ожидая ответа и, наконец очнувшись, я кивнул. Осторожно провел кончиками пальцев по чуть шершавому дереву и отступил назад, чувствуя, как разливается внутри теплое, давно забытое чувство счастья. Маленькая мечта, ставшая реальностью. Наконец-то!

Честно говоря, я ожидал, что сейчас мой знакомый станет свистеть, кричать, или еще как-то подаст сигнал тем, кто на корабле и нам спустят сходни или хотя бы веревкой какой-нибудь поделятся. И поэтому едва не завопил, когда он неожиданно крепко обхватил меня со спины, прижимая к себе, а затем над головой зашумели-захлопали крылья и меня рывком подняли в воздух. Сердце ухнуло в пятки, в ушах засвистел ветер, и я задохнулся от восторга, едва не завопив в голос. Как? Откуда?

И тут меня осенило… Частичная смена формы, черт ее дери! Одна из трех ипостасей этой замечательной расы – королевский огненный «аранео», крупная птица – феникс, достигающая двух-трех метров в росте, с огромными, мощными крыльями. Остальные две – черный маазалийский волк и золотой олень-нингау также потрясали и размерами, и окрасом, но только аранео способны были переносить колоссальные тяжести и не давали своему хозяину стареть, раз за разом возрождая его из пепла. Единственная раса в мире, способная к таким вот удивительным трансформациям.

Тем временем мой внезапный транспорт поднимался все выше и выше, явно не собираясь приземляться. Вот открылась взгляду широкая палуба, крепкие остовы мачт, сложные плетения снастей и аккуратно собранные паруса, слегка отливавшие серебром в лучах солнца, медленно клонящегося к закату. У одной из мачт, лениво прислонившись к ней спиной, сидел человек и, подняв руку козырьком к глазам, с интересом наблюдал наш полет. Пират, до этого зависший в воздухе, размеренно взмахивая крыльями, осторожно отвел носом волосы от моего уха и негромко спросил:

– Морской болезни нет? – в голосе парня слышалась улыбка и едва заметные нотки озорства.

Не понимая, к чему он клонит, я отрицательно покачал головой. Руки, и без того крепко прижимающие меня к горячему телу, внезапно сжались еще сильнее и, издав звонкий, мелодичный свист, феникс резко бросился вниз, описал круг над иглами мачт и, заложив стремительный вираж, быстро пошел на снижение, двигаясь четко на сидящего на палубе темноволосого юношу.

Парнишка вскочил, отнимая от глаз ладонь и замер, спокойно глядя на приближающийся к нему смерч, который, судя по всему, даже не планировал сворачивать в сторону. Секунда, другая… Я в ужасе зажмурился, ожидая сокрушительного удара, но, в сантиметре от лица незнакомца, верманджи замер в воздухе, как вкопанный и мягко опустился на палубу.