Сын гадюки - страница 28

На следующее утро в деревню кано пришел мужчина из племени куроки. Мека расспросила его о молодом парне, играющем в прятки с бизонами.

– Его зовут Чаушин, – рассказал соплеменник Сына гадюки. – Бедный малый, с мамой ему сильно не повезло. Злая она, ядовитая с самого детства. Вырастила из него нелюдима. Чаушин ни с кем из людей не общается, все время проводит с бизонами. Имена им дал, играет с ними, мясо есть отказывается.

– Думаешь, со мной тоже общаться не станет?

– Ну если прикинешься бизоном, может, и получится, – задумчиво сказал мужчина. – Сегодня Чаушину исполняется много лет. Гудэх настоял на торжестве, так что ему от людей не спрятаться. Если хочешь познакомиться – самое время.

Не раздумывая, Мека собралась на праздник. Она взяла кинжал с нефритовым лезвием в качестве подарка на день многолетия, благодарности за спасение, а заодно извинения за произошедшее. Кинжал изготовил отец Меки Кутроп – шаман племени кано. По словам Кутропа, кинжал обладал большой силой в руках того, кто в состоянии с этой силой справиться.

Дойдя до поселения куроки, Мека узнала, что ее спаситель при смерти и поспешила к его хижине. Закончив петь, она присела на колени и оставила свой подарок на груди Чаушина. Сын гадюки сжал кинжал, не открывая глаз.

– Спасибо! – еле слышно прохрипел Чаушин.

– Возвращайся! Ты мне нужен! – ответила Мека и поцеловала его в лоб.

– Что ты сейчас пела? – поинтересовался Уомбли, наблюдавший столь трогательную сцену.

– Эта песня помогает душе-страннице найти путь назад, – ответила Мека, вставая в полный рост, – отец научил меня ей.

– Бесполезно… – с грустью заметил шаман, – духи сказали, что Чаушин все равно умрет.

– Что конкретно они сказали? – Мека пристально посмотрела на старика.

– Они сказали, что помочь Чаушину сможешь только ты, но… «он все равно умрет».

Сын гадюки достал из кожаных ножен кинжал, полученный в подарок. Нефритовое лезвие сверкнуло ярким изумрудным светом.

– Быть может, эта штука способна убить Аскука? – подумал он.

– Зачем ты собрался его убивать? – поинтересовалась проекция.

– Он мучит мою маму. Не станет Аскука – некому будет отравлять ее разум.

– Ты поверил бизону?

– Может, он и бизон, но на человека похож больше тебя!

– Думаешь убить Царя змей вот этим ножиком? – спросила проекция с нескрываемым скепсисом. – Не глупи!

– Да замолкни ты! – мысленно гаркнул Сын гадюки.

Чаушин стоял посреди поляны, которую снова заволокло тьмой. Как это частенько бывает, ответ сам собой появляется в голове, когда вопрос уже теряет актуальность. Ему явилась та самая девушка, которую Сын гадюки нашел связанной в Баобабовой роще. Что она делала в Лесу души? И действительно ли это она? Быть может, еще одна проекция? Потому и появилась, что не забывается. Несмотря на слова про варежку, несмотря на средний палец, что-то было в этом всем недосказанное. Их история не могла закончиться вот так. Чаушин не знал, почему именно, но не могла, это очевидно.

– Красивая девушка, – бархатный голос говорил неспешно, откуда-то сзади. – Ты уже водил ее на берег Зеркального озера?

Чаушин резко обернулся, оставив за спиной руку, сжимающую обнаженный кинжал. В темноте лесной чащи светились два огромных белых глаза с черными, как уголь, вытянутыми вертикально зрачками.

– Аскук? – дрожа от ужаса, спросил Чаушин.

– Для кого-то Аскук, а ты можешь называть меня просто папой, – последнее слово голос протянул с особенным удовольствием.