Я открыл глаза. Было уже утро. За дверью спорили несколько голосов. Никаких воспоминаний, что мне снилось, не было, словно я закрыл и моментально открыл глаза, а за это время прошло 10 часов. Чисто механически я взял с полки телефон и тут же вспомнил, что на счете кончились деньги. Включив экран, чтобы посмотреть время, обнаружил новые SMS. Оказалось, что еще ночью счет пополнился. Оставалось гадать, то ли это кто-то из родственников, то ли автоматическое пополнение. От Елены был ответ:
– Прости, завтра раньше 16 не получится. Паспорт у меня, а что?
Я сразу же написал ответ.
– Доброе утро! Постарайся не позже 17, а то могут не пустить. Паспорт тоже привези – нужен.
Позавтракал снова без аппетита, но и неприятных симптомов при глотании почти не ощутил. Организм восстанавливался. Я даже стал чувствовать ноги, которыми пробовал не особо успешно шевелить. На обходе был новый дежурный врач, почтенного вида невысокий обходительный старичок. Я слушал вполуха и запомнил только имя Петр. Он сообщил, что вчерашние анализы хорошие и можно интенсифицировать терапию. Я в ответ попросил сфотографировать историю болезни.
– Зачем Вам, голубчик? Разве Вы по профессии врач?
– Увы, нет! Но имеется сестра, которая с меня живого не слезет, пока не увидит диагноз, список препаратов, результаты анализов и все остальное ваше медицинское.
– Обычно мы такое не практикуем. Врачебная этика, знаете ли.
– Ведь это же моя история болезни? Я же могу ей распоряжаться.
– Ну хорошо-хорошо. Я передам попозже Любови Викторовне вашу историю, только прошу Вас незамедлительно вернуть.
– Конечно! Заранее спасибо. Скажите, а где мой лечащий врач?
– Это который?
Я задумался. Мне вспомнился первый доктор, что осматривал меня сразу после пробуждения. Он был высок ростом, в маске, и из особых примет я запомнил только морщинки вокруг глаз, из-за которых было ощущение, что он всегда улыбался. Имени своего он, кажется, не называл. Сейчас казалось странным, что я сам про себя назвал его «лечащим врачом», хотя он сам так не представлялся. Старичок терпеливо ждал ответа.
– Точно не помню, он был высокий с морщинками вот тут. Они с Аленой Игоревной приходили, как только я очнулся.
– Знаете, не припомню, кто бы это такой мог быть, а Вы, Любовь Викторовна?
Она пожала плечами.
– Значит спросим завтра у самой Алены Игоревны, когда она заступит на дежурство.
Попрощавшись и традиционно пожелав выздоровления, они ушли. Визит этого дедушки придал мне оптимизма. Если все будет хорошо, завтра можно будет с ним поторговаться и «скостить» себе срок в стационаре. Интересно было еще послушать, что скажут Танины коллеги, что им поведает история болезни. Однако, частично Танин вчерашний скепсис по поводу здешних порядков я стал разделять. Меняют врачей, как перчатки, да еще и сами не помнят своих же.
Этим утром мне думалось на удивление легко. Логические выводы давались сами собой. Предложение о поездке в Израиль сегодня показалось мне привлекательным и полезным – был шанс поговорить тет-а-тет с Таней за бутылочкой вина, но только не такого отвратного, как купил папа в 98-м. Пока для этого существовало несколько препятствий, вполне устранимых. Мне предстояло найти свой загранпаспорт, если он есть, и выяснить, сколько у меня есть денег, включая накопления. Попадать в долги к родственникам в этой реальности мне подсознательно не хотелось.
