По дороге из лагеря Хейзел купила ему у двухголового продавца кофе Бомбило эспрессо и вишневый кекс.
Перси умял кекс за секунду. Кофе тоже оказался на уровне. Осталось только принять душ, переодеться во что-то чистое, поспать – и он будет в шоколаде. Может, даже в золотом имперском шоколаде.
На его глазах группа ребят в купальниках и плавках и с полотенцами в руках вошла в здание, из крыши которого торчал целый ряд дымовых труб. Изнутри доносились смех и плеск как из крытого бассейна – Перси их обожал.
– Термы, – пояснила Хейзел. – Надеюсь, ты успеешь искупаться перед ужином. Поверь мне: если ты никогда не бывал в римских термах – считай, ты вообще не жил.
Перси вздохнул в предвкушении.
Чем ближе к главным воротам, тем бараки становились крупнее и ухоженнее. Даже привидения выглядели красивее: их доспехи были богаче, а ауры ярче. Перси попытался разобраться во всех флагах и символах, украшающих фасады построек.
– Вас делят по домикам? – спросил он.
– Типа того, – Хейзел пригнулась, увернувшись от пролетевшего над их головами гигантского орла с ребенком на спине. – У нас есть пять когорт, приблизительно по сорок ребят в каждой, и у каждой когорты по десять бараков. Что-то вроде общежития.
Перси никогда особо не дружил с математикой, но мысленно умножил:
– Хочешь сказать, сейчас в лагере две сотни человек?
– Около того.
– И они все дети богов? Я смотрю, боги времени зря не теряют.
Хейзел засмеялась:
– Не все они дети главных богов. В римском Пантеоне сотни божеств. Плюс много наследников из вторых и третьих поколений, родители которых были полубогами. Или бабушки и дедушки.
Перси моргнул:
– Дети полубогов?
– А что? Почему тебя это удивляет?
Перси не знал, как на это ответить. Последние недели он только и думал, как пережить очередной день. Сама идея, что он может прожить достаточно долго, чтобы повзрослеть и обзавестись детьми, казалась неисполнимой мечтой.
– Они тоже обладают силами полубогов?
– Кто-то – да. Кто-то – нет. Но их можно натренировать. Ты в курсе, что все знаменитые римские генералы и императоры объявляли себя потомками богов? В большинстве случаев они говорили правду. Октавиан, лагерный авгур, к которому мы сейчас идем, один из таких ребят, наследник Аполлона. Считается, что он обладает даром пророчества.
– Считается?
Хейзел скорчила гримасу:
– Скоро сам поймешь.
Перси приуныл от мысли, что его судьба находится в руках этого Октавиана.
– Так, эти части, когорты… неважно… вас делят согласно божественному родителю? – спросил он.
Хейзел воззрилась на него:
– Что за чушь! Нет, командиры решают, куда распределить рекрутов. Если бы нас делили по богам, между когортами не было бы равенства. И я была бы одна.
Перси кольнула грусть, словно он по себе знал, о чем она говорит:
– Почему? Кто твой родитель?
Прежде чем она успела ответить, сзади кто-то закричал:
– Стойте!
К ним бежало привидение – старик с округлым животом и в такой длинной тоге, что он постоянно в ней путался. Догнав их, он тяжело задышал. Окружающая его фиолетовая аура мерцала, подрагивая.
– Это он? – пропыхтел призрак. – Новый рекрут в Пятую, возможно?
– Вителлий, – сказала Хейзел, – мы немного торопимся.
Нахмурившись, призрак обошел вокруг Перси, рассматривая его как подержанную машину.
– Не знаю, не знаю, – проворчал он. – Нам в когорту нужны только самые лучшие. У него все зубы на месте? Он умеет сражаться? Стойла чистит?
