– Фавны в обеденном зале! До чего мы докатились! Центурион Дакота, займись своими обязанностями!
– Я и занимаюсь, – проворчал Дакота в свой кубок. – Я ужинаю!
Дон продолжал обнюхивать Перси:
– Чувак, да у тебя эмпатическая связь с фавном!
Перси отстранился от него:
– Чего?
– Эмпатическая связь! Очень слабая, как будто ее кто-то подавляет, но…
– Слушайте! – вскочил вдруг Нико. – Хейзел, давайте вы с Фрэнком пока расскажете Перси что да как, а мы с Дакотой пойдем к преторскому столу. Дон, Вителлий, вы с нами. Обсудим стратегии военных игр.
– Стратегии проигрыша? – пробормотал Дакота.
– Мальчик-Смерть прав! – сказал Вителлий. – Этот легион бьется хуже, чем мы в Иудее, и именно тогда мы в первый раз потеряли нашего орла. Но если бы всем руководил я…
– А можно я сначала съем ножи и вилки? – спросил Дон.
– Идемте! – Нико схватил Дона и Вителлия за уши – только он мог касаться ларов – и потащил их к преторскому столу.
Вителлий от возмущения сыпал бессвязными ругательствами.
– Ай! – восклицал Дон. – Чувак, осторожней!
– Пошли, Дакота! – позвал Нико через плечо.
Центурион с неохотой встал и вытер рот, хотя толку от этого было никакого – его губы оставались перманентно красными.
– Скоро вернусь. – Он встряхнулся всем телом, как мокрый пес, и побрел прочь, расплескивая содержимое своего кубка.
– Что это сейчас было? – спросил Перси. – И что не так с Дакотой?
Фрэнк вздохнул:
– С ним все нормально. Он сын Бахуса, бога вина. У него зависимость.
Перси выпучил глаза:
– Вы разрешаете ему пить вино?!
– Боги, нет! – поспешила заверить его Хейзел. – Это было бы катастрофой. Он подсел на красный «Кул-Эйд»[16]. Еще и мешает его с тройной порцией сахара, а у него и так СДВГ: ну, знаешь – синдром дефицита внимания и гиперактивности. Когда-нибудь его голова точно взорвется.
Перси взглянул в сторону преторского стола. Большинство офицеров обсуждали что-то с Рейной. Нико и двое его пленников, Дон и Вителлий, маячили на периферии. Дакота бегал туда-сюда вдоль сложенных щитов и барабанил по ним кубком как по ксилофону.
– СДВГ, – повторил Перси. – Никогда бы не подумал.
Хейзел подавила смех:
– Ну… он есть почти у всех полубогов. Как и дислексия. Наши мозги устроены иначе. Ты тоже говорил, что у тебя проблемы с чтением.
– У вас тоже? – спросил Перси.
– Не знаю, – призналась Хейзел. – Может быть. В мое время таких детей просто считали ленивыми.
Перси нахмурился:
– В твое время?
Хейзел выругалась про себя.
К счастью для нее, к разговору присоединился Фрэнк:
– Вот бы у меня был СДВГ или дислексия! А так могу похвастаться лишь непереносимостью лактозы.
Перси улыбнулся:
– Серьезно?
Фрэнк, возможно, был самым глупым полубогом в истории, но Хейзел всякий раз умилялась, когда он обиженно надувал губы и ссутуливался.
– А я обожаю мороженое, так что… – она пожала плечами.
Перси засмеялся. Хейзел тоже не смогла сдержаться. Было приятно сидеть вот так за ужином и чувствовать себя в окружении друзей.
– Ладно, объясните мне, что такого плохого в Пятой когорте? – попросил Перси. – Вы классные.
У Хейзел от его комплимента закололо пальцы ног.
– Это… сложно. Не считая того, что я дочь Плутона, я хочу ездить верхом.
– Поэтому у тебя кавалерийский меч?
Она кивнула:
– Хотя это глупо. Не стоит и надеяться. В лагере всего один пегас, и он принадлежит Рейне. Единорогов держат только из медицинских соображений, потому что стружки с их рогов лечат отравления ядами и прочее. И вообще римляне всегда сражаются пешими. К коннице они относятся… с пренебрежением. Поэтому они с пренебрежением относятся и ко мне.
