Сын обетования. За право быть собой - страница 31

Свернув листок, Арм отдал его лекарю и на всякий случай уточнил:

– Вы поедете сами или кого-то пошлете?

– Сам. С генералом.

– В таком случае передайте дяде, чтобы не медлил. И, разумеется, мой поклон матушке. И еще… – Арм сосредоточенно нахмурил лоб, ловя ускользающую мысль. – Мальчика, если его можно перевозить, возьмите с собой. Пусть выходят и пристроят куда-нибудь на хорошее место. Если бы не он, вам пришлось бы сегодня выхаживать меня. – Заметив, как вздрогнул лекарь, Арм торопливо добавил: – Дяде можете об этом сказать, но матушке ни слова, иначе она тут все с землей сравняет, ясно?

– Да куда уж яснее, мой мальчик. – Спрятав записку в нагрудный карман, старик поклонился. – Ступай. Все исполню.

Стража на входе уже сменилась, но останавливать Арма никто не стал. Бегом поднявшись по широкой лестнице, он свернул налево и, пройдя пару дверей, остановился перед покоями генерала. Илларм Валлор, сын лорда Таэра, был поставлен во главе Горгота еще его, Арма, отцом в последний роковой день, когда тот отрекся от трона. Возможно, поэтому Арм ему доверял.

– Мне назначено, – в ответ на вопросительный взгляд стражника, произнес он и коротко представился.

Открыв засов, офицер молча распахнул одну из высоких створок и отошел в сторону.

Генерал Горгота был из Валлоров. Высокий, как и все сыновья Рода, он походил на своего отца, от которого и принял пост, как одна молодая яблоня на другую. Черноволосый, с резкими чертами лица, Илларм чем-то напоминал Арму охотничьего ястреба – быстрого и осторожного.

– Мне доложили о произошедшем, приношу свои извинения, – с поклоном сказал генерал, как только закрылась дверь. – Стражу ввели в заблуждение, но это не извиняет ни моей непредусмотрительности, ни их небрежности.

Подойдя к небольшому диванчику, возле которого тот стоял, Арм обвел кабинет задумчивым взглядом и сел, знаком попросив Илларма последовать его примеру.

– Принимаю ваши извинения. И приношу ответные. В произошедшем есть и моя вина. Я имел возможность предоставить вам доказательства, изобличающие Фаррама еще пару месяцев назад, а также мог бы не провоцировать его на подобные действия. Однако даю слово, что ничего предосудительного я не совершал, лишь не шел у него на поводу и иногда заступался за товарищей.

– Будь моя воля, я бы не стал приписывать вас к звену Фареста, – понизив голос, сказал генерал. – Да и на Первой ступени вам тоже делать нечего. Но герцог высказался совершенно определенно.

– Вам известно, почему? – скрыв удивление, спросил Арм.

– Он сказал, что науками вы владеете не хуже тех, кто их преподает, а вот собой – не в полной мере. Это все.

– Ясно. – Встав, Арм отошел к окну и взглянул вдаль. Над городом еще висела тонкая завеса дыма, но небо уже распогодилось и, похоже, подымался ветер.

– Я позвал вас, чтобы спросить, какое решение мне принять, – спустя какое-то время произнес генерал. – Всех, кого нужно, уже допросили. Офицера, который вам уже известен и передал стражи ложный приказ, я лишил звания и отослал в Ровмэн. Картина совершенно ясна, доказательств хватает. По закону мне нужно доложить в замок и в Пат, а после или бросить Каэла в темницу, или лишить головы за покушение на сына Ведущей. Но, справедливости ради, он не имел представления, кто вы.

– Не нужно делать ни того, ни другого, – прикрыв глаза, Арм медленно выдохнул. – Я беру всю ответственность на себя. Кроме того, – он повернулся и, встретив внимательный взгляд генерала, выдавил подобие улыбки, – мне стало известно, что вскоре в Пате станет дышаться свободнее. Учитывая, как Фаррам гордится своим отцом и состоятельностью, наказания хуже трудно себе представить.