Сын Петра. Том 7. Поступь Империи - страница 6

– В это сложно поверить, – перебил его император.

– Понимаю. Однако факты говорят, что вряд ли здесь имеет место ошибка…

1714, март, 9. Москва – Париж

– Молдавии нужна ваша помощь! Мы восстали! Мы отбились от османов! Но теперь нас давят австрийцы. И наших сил уже не хватает, – с подавленным видом произнес Дмитрий Кантемир, прибывший в Москву вместе с довольно крупным молдавским посольством.

– Пока, насколько я знаю, Габсбурги пытаются подавить восстание болгар, – заметил Алексей.

– Это так, но мы следующие. Кроме того, их войска эпизодически заходят на нашу территорию уже сейчас. Да и вообще ведут себя так, будто бы это их владения.

– Хорошо. Допустим. И что вы хотите от нас?

– Помощи.

– Еще поставок оружия? Денег? Чего конкретно вы хотите?

– Введения в Молдавию войск.

– Вы же понимаете, что это война с Габсбургами?

– Они не решатся.

– И откуда у вас такая уверенность?

– Воевать еще и с Россией? – мягко улыбнулся Дмитрий. – Это безумие. Они и так все свои силы бросили на подавление болгарского мятежа, из-за чего прекратили наступать на османов. Россия сама по себе очень сильна. Воевать еще и с ней они просто не решатся. Да, несколько стычек возможны. Для прощупывания. Но они почти наверняка потом сделают удивленное лицо и скажут, что не признали.

– А если решатся?

– То вы их легко победите!

– Мне приятно, что наши друзья в нас так верят… – вяло улыбнулся царевич.

Беседа явно шла не туда, куда Алексей хотел.

Петр бил копытом.

С Дмитрием приехала его дочь – юная Мария Кантемир. Совсем молоденькая, однако достаточно яркая для того, чтобы царь оказался ей пленен. Если с алкоголем он с трудом, но справился и пить стал сильно меньше былых лет, то вот с женщинами удержу себе не давал.

Царица на это закрывала глаза.

Бесилась, но подчеркнуто терпела. В том числе и потому, что царь своих любовниц часто менял. Специально и осознанно. Тот легко и страстно увлекался. Не только всякими техническими новинками, но и дамами. Что приводило к непрерывной череде придворных скандалов самого разного пошиба.

Единственную вещь, которую он по-настоящему любил, был флот. Женщин же… С женщинами у него были довольно сложные отношения. Он их в основе своей считал условными разумными и пригодными только для того, чтобы скрашивать тяжелые будни мужчин. Не всех. Но в основном.

С женой они уже почти не делили ложе, но и не разругались. По сути, он ее воспринимал как соратника, приятеля и друга. Человека, который помогает ему в делах развития, модернизации и управления Россией. Практически как сестру Наталью.

Евдокию Федоровну это в целом устраивало. Рожать с каждым разом ей становилось все труднее. Да и сама она больше делами увлекалась, чем страстным, хаотичным мужем. В то же издательское дело она погрузилась с головой. Оно стало ее новой жизнью. Вот и терпела поведение мужа. Сквозь вымученную улыбку.

Да и что реально она могла сделать?

Петр же старался подчеркнуто не затягивать отношений со своими любовницами, оперативно выдавая их замуж. Нередко уже «пузатых».

О том, что государь слаб на передок, знала вся Европа. Но не осуждала. Это вообще в те годы среди аристократии считалось не только нормальным, но и чем-то подходящим для гордости.

Вот юную прелестницу и привезли.

Правильно показали царю.

И тот заинтересовался…

Юна. Слишком юна. Но если ее придержать при себе…

Так что Петр был очень даже за то, чтобы укреплять отношения с Молдавией. Даже введением войск.