– Володя, можешь забрать меня у ворот поликлиники, я сижу тут на скамейке.
– Случилось чего-то, Игорь Сергеевич?
– Да вот, был у врача, – неохотно проговорил Шмелев, – выслушал приговор…
– Понятно. А поедем куда?
– На Змеинку.
– К катеру?
– Точно, к катеру. Надо свежим воздухом немного подышать.
– Через пятнадцать минут буду.
В последнее время Владивосток хоть и расширялся, расстраивался, делался просторнее, а узких мест в городе все равно было много, причем чем ближе к окраине, тем больше, и ни один человек в Приморье не изучал, из какой широкой лохани или бездонной кастрюли они появляются, поэтому в пятнадцать минут таксист Володя может не уложиться.
Погода с утра была прохладная, хотя и спокойная, шторма, во всяком случае, не обещали… Хорошо, если бы воздух начал розоветь, а это добрая примета, признак возможного тепла. Тепло может вызвездиться даже сегодня, через пару часов, и это изменит лик всех владивостокских улиц без исключения.
Володя опоздал на пять минут, лихо прижался к тротуару и заглушил мотор. Посмотрел на Шмелева сквозь боковое стекло, Шмелев благодарно наклонил голову, с трудом выпрямился – ему показалось, что сейчас любое движение может родить в нем боль, заставит скорчиться, но нет – боли по-прежнему не было.
Прошел к такси, старый, только что заглушенный мотор которого распространял железный жар, хлопнул ладонью по капоту и опустился на продавленное сиденье рядом с Володей.
– Раз едем на Змеинку, значит, вы, Игорь Сергеевич, затеяли внеурочную рыбалку.
– Никак нет, Володя, просто хочу прогуляться в океан… Давно там не был.
– Ага, давно! – Володя иногда отправлялся со Шмелевым на рыбалку и знал его расписание на многие дни вперед. – О ночном кальмаровом жоре судачит до сих пор половина Владивостока… И даже в Москву столичные туристы новость увезли… Я слышал, на следующий день на вашу банку рыболовецкий сейнер вышел, хотел отличиться.
– Ну и как, отличился? – Шмелев хмыкнул. – Это ведь все равно, что пять королей, пришедших на руки во время игры в «дурака».
– Пять королей, пришедших в руки во время игры в покер или в «дурака», – это мошенничество, а пятьдесят – шестьдесят килограммов кальмара, добытые рыбаком за пару часов, – это реалии жизни, Игорь Сергеевич, это было, было, было! – Володя в эмоциональном жесте вскинул обе ладони над кругом руля и с громким хлопком опустил их.
– Ладно, друг, поехали, – произнес Шмелев негромко и умолк.
Через десять минут они уже въезжали на просторную стрелу, перекинутую через широкий пролив с синей шевелящейся водой, будто морской рукав этот был живой, двигался сам по себе, – и в одну сторону и в другую. Глубокая темная вода, беспорядочно, как казалось с моста, струившаяся внизу, завораживала, манила к себе, это была стихия, которую Шмелев любил.
Он приподнялся на сиденье, глянул вниз, сощурил глаза, отметил, что широкое пространство начинает насыщаться туманом.
Изящный вантовый мост со свистом отсчитывал километры, хотя их было немного, – он уходил далеко за край Русского острова, в глубину пространства, но Шмелеву туда не надо было, ему нужна была Змеинка, ее причалы.
Пролив, который машина перемахнула по высокой перекладине, вознесшейся в небо, был назван когда-то красиво и очень романтично – Восточный Босфор.
По бетонной дуге машина соскользнула вниз и вскоре уже ползла по неухоженному берегу, спотыкалась на колдобинах, с паровозным сопением вылезала из длинных, проложенных вдоль дороги канав, делала рывок вперед, и снова Володя с силой нажимал на педаль тормоза – глиняную дорогу пересекали поперечные канавы.
