Мальчики то ссорились, то мирились, взрослые не вмешивались в их отношения. Теперь они стали старше еще на год. Все стало старше на год.
Никто не придавал значения тому, что уже в первый день Рождества Вениамин тихонько перебрался вниз, в комнату матушки Карен.
Дина мимоходом объяснила, что у него разладился сон. Услыхав это, сыновья ленсмана с удивлением уставились на Вениамина. Сон может разладиться только у стариков. Но на этот раз они его не дразнили. Разладился сон – это звучало даже торжественно. Хуже было то, что Вениамин уклонялся от игр. Он часто сидел в комнате матушки Карен и читал, хотя никто не принуждал его к этому.
В первый же прилив после Нового года шхуну «Матушка Карен» спустили на воду. Помогать пришли все соседи – и ближние, и дальние. Задержавшиеся после Рождества гости тоже принимали участие в этой шумной работе. Женщины вымыли каюты зеленым мылом и шутили, что в койке Андерса вши оказали им особенно упорное сопротивление. Андерс не остался в долгу:
– Должно быть, их привлекло туда тепло – в этой койке всегда было жарко!
Девушки возмутились дерзким ответом Андерса и воспользовались случаем, чтобы потолкаться с ним.
Дина стояла у открытого окна каюты. Ее появление удивило всех. День был нехолодный, но серый, солнце еще не вернулось, хотя в полдень на юге уже угадывалось его приближение, заставлявшее острова искриться.
Девушки подняли головы, когда Дина позвала Андерса к себе.
Вениамин лежал в шлюпке на животе и ловил плотву среди камней. Он тоже услыхал голос Дины. И день показался ему не таким уж серым.
Закончив работу, девушки собрали свои тряпки и ведра и приготовились плыть на берег. Они украдкой поглядывали на каюту, в которой скрылся Андерс.
– Ну как, развлекся? – спросила у него Дина.
– Сам не развлечешься, никто тебя не развлечет, – хохотнул Андерс.
– Я припасла немного рома, чтобы выпить за твою поездку на Лофотены.
– А-а!.. – Андерс сел на одну из коек. Сбоку он наблюдал, как Дина разливает ром в рюмки.
– Кажется, ты не очень рад?
– Просто ты застала меня врасплох. Я не ожидал…
Уже очень давно… – тихо забормотал он.
– Да, много чего случилось за это время.
– Даже слишком много.
– Но теперь стало светлее, уже можно жить! – Дина села рядом с ним и протянула ему рюмку.
На этой самой койке она боролась со смертью, когда в Фолловом море у нее случился выкидыш.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Андерс, вспомнив кровавый сгусток, который он выбросил за борт.
– Что наступают более светлые дни.
– Ясно… – Он ждал продолжения.
– Почему ты на меня так смотришь? – спросила она.
– Потому что не понимаю, чего ты от меня хочешь.
Дина откинула голову. Сейчас она похожа на свою лошадь, когда та ржет, стреноженная в загоне, подумал Андерс.
– Уж и не помню, когда мы с тобой последний раз беседовали наедине…
– Это верно, – согласился он.
Она сидела, взвешивая в руке рюмку.
– Тебя, Андерс, иногда трудно понять.
– Ну это уж слишком… А что, собственно, ты имеешь в виду?
– Ты никогда не говоришь о том, что у тебя перед глазами, – ответила она, поставив рюмку на ладонь и поддерживая ее другой рукой.
– Что же у меня перед глазами?
– Я, например.
– Этот курс не для меня, – буркнул он и смущенно поглядел на нее.
Лодка с девушками шла к берегу, они громко смеялись. Поднятая ею волна плескалась о борт шхуны. Воздух был пряный и соленый. Дина и Андерс остались одни.
В каюте возникла напряженность. Андерс не поднимал глаз.
