— Ну? — хмурюсь. Нихрена ж не помню. Перебрал тогда.
— Давай какую-нибудь закадрим, чтоб сложная была, характерная, а? Такая, на принципах. Посмотрим, кто из нас пользуется большим успехом.
— Под нас любая из-за денег ляжет, — отмахиваюсь. — Да и не только из-за них. Это не интересно.
— И то верно… Все ж, если будет такая, сыграем. А выигрыш: любое желание, даже самое абсурдное.
— Мое желание — чтобы ты отвалил нахрен с глупыми предложениями.
— Вот пусть девочки нас рассудят, — не унимается Бак. — Под кого бы из нас вы легли первыми?
Сидящей на нем девушке достается хороший хлопок по заднице, от чего она даже подпрыгивает. Смотрит на меня с вожделением, но друг этого не видит.
— Может, сразу под двоих? — неуверенно произносит, так и не отрывая от меня красноречивого взгляда.
Ладно, последняя вечеринка в Египте и пора возвращаться домой. Отец уже, наверное, подготовил целый талмуд нравоучений о том, каким должен быть идеальный шейх, ибо я немного не дотягиваю до стандарта. Хотя где я и где стандарты? Отцу пятьдесят два, еще жить и жить. Это все бред, что мужчины в нашем роду не живут дольше пятидесяти пяти и вскоре мне придется занять его место. С моим-то образом жизни…
Звонок от матери раздается так не вовремя: я как раз собираюсь опрокинуть в себя стакан дорого виски. Она звонит редко и всегда по делу, поэтому приходится отложить развлечения и уйти в другое помещение, где не так грохочет музыка.
— Да? — принимаю вызов, поскольку мать, когда ей сильно надо, звонит без остановок.
— Ром, ты где? — с ходу начинает она взволнованно.
— В смысле?
— В какой стране? В каком городе? — поправляется мама. Наверное, ей жаль, что отец подарил мне самолет, на котором я могу поменять две-три страны за сутки.
— Я у Бака. В Хургаде, — отчитываюсь со скрипом. Вообще терпеть не могу подобные вопросы.
— На отца было покушение, — ошарашивает меня мама.
Парочку посягательств на его здоровье случалось на моей памяти, но обычно быстро пресекались, заказчиков находили в те же сутки. Это чаще были мелкие сошки с черного рынка, которым отец перекрывал кислород. Они глупо надеялись свергнуть его.
А тут мать молчит, что меня напрягает невероятно.
— Кто? Как он? — чеканю шепотом.
— Живой. Задело ногу, ничего страшного. Только шрам останется. Но кто это сделал, мы до сих пор не знаем. Поэтому я прошу тебя, будь осторожнее, сыночек.
— Да-да, — отмахиваюсь.
— Обещай мне, — требует женщина, что родила меня и теперь не дает мне покоя.
— Обещаю, — улыбаюсь ее настойчивости.
— Люблю тебя, — говорит мама и отключается, зная, что я не стану проявлять чувства.
Уезжаю от Бака только под утро, трезвый как стеклышко. Мать отбила желание пить лучше любой совести.
Явился мой водитель Махмуд, так что я с чистой совестью могу скрываться за тонированными окнами своего Ролс Ройса.
Почти проваливаюсь в сон, как вдруг понимаю, что мы недалеко от клуба.
— Махмуд, останови где-нибудь в тени от черного входа. Чтобы незаметно было, — приказываю мужчине, сам откидываюсь в кресле, приготовившись ждать.
Водитель согласно кивает. Привык к моим выходкам.
Четыре тридцать. Интересно, уехала эта девчонка или нет? Вполне возможно, сегодня не ее смена. А может, реально уехала, послушалась.
Отец всегда говорил, что стоит смотреть на русских женщин. Мать у меня красавица. С годами, кажется, она становится только лучше. Моя новая знакомая чем-то напоминает маму. Наверное, глазами и этим хорошеньким кругленьким личиком. И взглядом. Чистым, искренним.
