– Прости, государь. Но у нас ещё просьба, – произнёс Иголкин, а вся компания купцов явно напряглась.
Сука! Вот до чего запугали народ. Типа вы, грязь из-под ногтей, смеете чего-то просить? Я уверен, что бояре и прочие воеводы ведут себя именно так. Купцов же надо холить и лелеять, периодически постукивая по рукам, дабы не наглели. Ведь торговля – это кровь экономики любой страны. Скорее всего, ещё и дошли разные слухи, что царь – самодур, людей на кол сажающий.
– Я приехал к вам выслушать про все чинимые обиды. Поэтому нечего тушеваться, выкладывай как есть. Сегодня у меня ещё обед с королём, сразу с ним всё обсужу и нужные грамоты подпишу. Пойми главное, Афанасий Иголкин, купцы делают для Руси важное дело. И прямая обязанность царя и его слуг – защищать вас и беречь.
Народ малость оторопел, но тихо выдохнул. Глава же не растерялся и продолжил:
– Здесь у нас всё хорошо, а вот в Стокгольме не очень. Некоторые тамошние купцы отказываются расплачиваться за переданный товар. В магистрат жаловаться бесполезно, ибо суда можно ждать год. А как купцу быть? Его ноги кормят. Вот недавно Иоахим Фурбрандт взял шёлка на три тысячи талеров и не отдаёт. И не абы кого обманул, а приказчика самого Тимофея Кошкина. Если уж такие люди бессильны, то чего об остальных говорить?
Мужики дружно закивали, тихо матеря проклятую немчуру. О купеческой династии Кошкиных мне, конечно, известно. На обратном пути как раз буду обсуждать дела с уважаемыми людьми Новгорода. Вот и с Тимофеем пообщаюсь. А насчёт приказчика я бы проверил. Мог и кинуть. Подобные схемы появились не вчера.
– Продолжай, – милостиво машу рукой.
– Таможня в Стокгольме лютует. Или просто нас дурит. Мы же взвешиваем товар на таможне в Лаво, как только границу пересекаем на Ладоге. Грамоту нам выдают с описанием, – лицо мужика ненадолго насупилось, видать, тоже пострадал. – Как до столицы доберёшься, то снова взвешиваем. Почти всегда товар выходит тяжелее. Излишки же таможня сразу забирает и ничего слушать не хочет. Ладно полотно, кожа или пенька. Всякое случается, иногда мокнет. Но мех и шёлк мы бережём как зеницу ока. Да и сало не может в весе увеличиться. Почему-то всегда самый дорогой товар оказывается тяжелее.
Ничего себе схема! Ай да шведы! Ещё утверждают, что предки были глупее. В это могут поверить только идиоты. Здесь наверняка такие махинации проворачивают, узнай о которых махинаторы XXI века – удавились бы от зависти.
– Пишите два списка. Кого таможня обманула и имена купцов, за товар не рассчитавшихся. Я здесь ещё два дня, надо успеть согласовать всё с Карлом.
– Вот они, государь.
Иголкин взял у одного из мужиков кожаный тубус и с поклоном передал Лихачёву. А купцы молодцы! Выросли в моих глазах ещё на несколько пунктов. Шведам же я хвост прищемлю. Пойдут в отказ – есть у меня метод убеждения. Как раз с ним надо встретиться на обратном пути. Если у излишне наглых кидал вдруг сгорит склад, то остальные задумаются.
– Но есть ещё одна челобитная. Только прости нас, государь! – тут купцы, к моему удивлению повалились на колени.
* * *
Подхожу к обочине и делаю вид, что спускаю штаны, дабы помочиться. После посещения русского представительства я решил прогуляться. Типа. На самом деле меня должен ждать человек. Он и сообщил о месте встречи через Савву. Хотя и проветриться было нужно, чтобы успокоиться. Уж больно нехорошую информацию сообщили купцы. А мне сейчас надо сохранять ясность рассудка и требуется приглушить рвущуюся наружу злобу.
