Проскакав мимо нескольких домов, всадники остановились в конце улицы, недалеко от моего жилища. Кто был их целью? Кажется, здесь проживала тетя Агилия вместе со своим новым сожителем, чье имя я никак не мог припомнить. Два года назад она овдовела – муж ее долго и тяжело болел, и местный лекарь оказался бессилен ему помочь. Однако женщина быстро оправилась после утраты и вскоре нашла нового спутника жизни. Оба они всегда казались мне угрюмыми и раздраженными, часто ворчали на всех подряд. Сожителя тети Агилии нередко можно было увидеть навеселе. Родители мои с этой парой почти не общались, лишь иногда здоровались, как добрые соседи. Мама моя больше дружила с Браникой, веселой и добродушной женщиной, жившей слева от нас. У Браники была корова, дающая самое вкусное молоко во всей округе. Это молоко я просто обожал!
Ноги сами привели меня к нашему дому, но я продолжал неотрывно следить за неожиданными гостями. Один из мужчин спешился, и теперь я мог получше его разглядеть. Короткие черные волосы, густая щетина, суровые глаза и строгий профиль. Рукоять его меча украшали зеленые камни, пальцы обвивали массивные кольца, а на шее сверкала серебряная цепь с миниатюрной фигуркой медведя. Он бережно поднял девочку и опустил её на землю. Затем женщина также сошла с лошади. Оставшиеся двое мужчин, судя по всему, простые солдаты, продолжали сидеть в седлах.
Из дома вышла Агилия. Мужчина с украшениями шагнул ей навстречу, крепко обнял и произнёс:
– Приветствую, родная. Вот, привёз Еву. Служанка Тори будет помогать тебе по хозяйству и присматривать за ней.
– И тебе не хворать, Саланар, – тихо ответила Агилия, отстраняясь от него и сразу переводя взгляд на Еву. Она приблизилась к девочке, осторожно наклонилась, чтобы обнять.
– Здравствуй, – пробормотала Ева, смущённо потупив взор.
– Ты так выросла, милая. В последний раз я видела тебя, когда ты ещё была совсем крохой. – Агилия взяла девочку за плечи, внимательно смотря на нее.
Тем временем женщина в длинном коричневом платье, Тори, начала разгружать свою лошадь. Солдаты настороженно оглядывали окрестности, их внимательные взгляды метались от одного дома к другому. Лошади беспокойно переминались с ноги на ногу и тихонько ржали.
– Мы не останемся, – произнёс Саланар, взбираясь обратно в седло. – Времена сейчас неспокойные, и я не могу надолго покинуть крепость.
– Надеюсь, ты решишь всё с Бракли и вернёшь Еву домой. Здесь не лучшее место для такой юной леди.
Саланар нахмурился и коротко кивнул:
– Я все прекрасно понимаю, Агилия.
Он уже собирался тронуться, но неожиданно замер, остановив взгляд на Еве:
– Дочь, слушайся тетю и ничего не бойся. Я обязательно вернусь за тобой.
После этих слов он натянул поводья, и трое всадников стремительно умчались прочь. Ева осталась стоять, закрыв лицо ладонями. Её хрупкое тело сотрясалось от рыданий, а спина предательски согнулась, что так не свойственно юной леди.
Я понимал, что она плачет. Очарованный всем этим зрелищем, я очнулся только тогда, когда стук копыт затих вдали. Пожав плечами, я зашёл в дом.
Кухню наполнял приятный аромат. Мой нос уловил запах жареного мяса, вяленой рыбы, молока, сыра и свежего горячего хлеба, который Люсьен только что вынула из печи. Генри уже сидел за столом, терпеливо ожидая остальных. Люсьен стояла с кастрюлей в руках, задумчиво глядя на стол, пытаясь найти свободное место среди множества блюд.
