Сын вампира - страница 16

Постучал снова. Дверь оставалась закрытой. Я уже развернулся, чтобы уйти, как вдруг раздался звук отодвигаемого засова, и дверь медленно приоткрылась. На пороге стояла Тори. Меня испугало не столько её хмурое выражение лица, сколько лиловое пятно под левым глазом. Она сердито уставилась на меня; губы её дрожали, обнажая серые зубы:

– Чего тебе?

– Я хотел бы поговорить с Евой, – произнёс я, стараясь сохранить спокойный тон.

– Ева занята. Уходи прочь! Забудь о ней, – отрезала Тори.

Я растерялся, хватая ртом воздух, а Тори продолжала:

– Тебе нечего делать здесь, оборванец. Не смей приближаться к дочери герцога!

Мои глаза невольно скользнули вниз, к своей одежде. Я почувствовал обиду. Люсьен всегда заботливо следила за моим внешним видом, хоть вещи и не отличались дороговизной. Одежда идеально сидела на мне. Почему же я оборванец? Но прежде, чем я успел задать этот вопрос, Тори грубо захлопнула дверь.

Некоторое время я стоял в полной растерянности, затем побрёл домой с опущенной головой. Внутри кипели обида и злость. Даже простые служанки обращались с нами, деревенскими жителями, без должного уважения. Что уж говорить о тех, кто занимал высокое положение при дворе.

Дома, первым делом я плюхнулся за стол. Люсьен тихонько напевала, передвигаясь по кухне, а я молча ел горячее печенье, макая в мед. Мама, как всегда, улыбалась. Эта мудрая женщина, прошедшая через многие испытания, сохранила доброту и спокойствие. Она всегда смотрит на всё с оптимизмом.

– Мам, когда я вырасту и накоплю денег, я построю тут замок. Прямо в нашей деревне. Или куплю поместье на берегу моря. И увезу тебя с собой.

Она ласково улыбнулась, касаясь моего плеча:

– О, Ифор, главное – не терять веру в свою мечту и не сдаваться. Всё обязательно получится.

Я слабо улыбнулся в ответ, понимая, что мама просто пытается меня подбодрить. В её глазах я ребёнок, мечтательный и наивный, не осознающий, что ждёт меня впереди. А что меня ждёт? Простая жизнь пастуха, где скука и уныние со временем захватят мою душу, постепенно разрушая её.

Еще одна неделя прошла незаметно. В моей жизни ничего не изменилось: пастбища, озеро, дом – однообразное вращение дня за днем.

Как-то поздним вечером мы с Люсьен занимались чтением. Сидели на кухне, за окном уже сгущались сумерки. Толстая свеча на столе едва освещала пространство вокруг, бросая мягкий, приглушённый свет. Этот слабый свет боролся с наступающей тьмой, но не добавлял особого блеска. Моя тень падала на страницы книги, словно накрывая буквы тёмным покрывалом. Я то и дело ерзал на стуле, пытаясь обмануть тень, сдвигая её в сторону. Дом погрузился в тишину, нарушаемую только редким храпом Генри да нашим тихим шепотом над книгой.

– Ко-роль Люд-виг Спра-вед-ли-вый за-клю-чил пе-ре-ми-рие, – с усилием читал я, всматриваясь в буквы.

– Дед нашего короля Бранта Справедливого, – пояснила Люсьен. – Он заключил перемирие с арканцами, которое до сих пор действует.

Я вопросительно взглянул на неё. Люсьен нежно улыбнулась и легонько сжала моё плечо.

– Аркана – государство далеко в песках. Очень далеко. Говорят, если идти через горы, можно потратить целый месяц. А если плыть на корабле по океану – два месяца.

– Ух ты!

– Вот тебе и «ух ты». Давай дальше читать, – хихикнула Люсьен. В тот же миг я услышал шаги за окном, и кто-то негромко постучал в ставни. Люсьен вздрогнула, но я остался спокоен, хотя и удивился. Кто это может быть?