Сын вампира - страница 17

Люсьен склонилась над столом и, потянувшись к ставням, распахнула их, впустив в дом прохладный вечерний воздух. Там стояла растерянная Ева. Она замешкалась, видимо подбирая слова, а потом тихо спросила:

– Ифор дома?

– Мам, это ко мне, – вскочил я со стула, подходя к окну. Взглянув на Люсьен с любовью и обожанием, я увидел, что она всё поняла без слов. Она улыбнулась, кивая в ответ.

– Только недолго и надень рубашку.

Я подбежал к двери, схватил отцовскую рубаху и, напялив башмаки, выскользнул наружу. Обогнув дом, я подбежал к Еве и кивнул в сторону огорода, увлекая её за собой. Надо было отойти подальше от окна, чтобы мама не могла услышать наш разговор.

– Что случилось? Всё хорошо? – Я постарался скрыть волнение.

– Всё хорошо. Тори уснула, Агилия и ее новый пьяный муж Дерек тоже. Я так устала сидеть дома. Тори не разрешает мне выходить на улицу.

– Почему? Ведь она твоя служанка. Разве не ты должна решать?

– Отец строго-настрого приказал слушать тетю и её. Они должны присматривать за мной, пока он решает свои дела. Мне вообще нельзя появляться на улице, иначе поползут слухи, и его враги узнают, что я здесь. Так мне сказали. Просто хочется немного побыть на свежем воздухе. Пойдем гулять!

Её неожиданное предложение разлилось по мне, словно мед, наполняя энергией и весельем. Глубоко вдохнув, я осмелился взять её за руку. Ева молча посмотрела на меня. В красивых, голубых глазах плясали весёлые искорки.

– Идем, я покажу тебе одно волшебное место, – прошептал я заговорщически и повёл её в сторону озера.

Мы шли по спящей деревне, осторожно обходя дома. Я уже знал, где можно идти расслабленно, а где следует быть настороже, чтобы нас никто не обнаружил. Осознавая ответственность за Еву, я ощущал, как мои чувства и инстинкты обостряются. От тени к тени, словно ночной охотник, я вёл её вперёд, направляясь к заброшенному саду.

Когда мы оказались в нем, я предупредил:

– Тут много ветвей. Береги глаза.

– Я боюсь крапивы, – жалобно пискнула она в ответ.

Не отпуская её руку, я пробирался сквозь густые заросли и молодые деревья. Мои глаза хорошо видели в темноте, поэтому всякий раз, когда на нашем пути появлялись колючки, мы старались их обходить. Колючий репей жадно хватался за нежное шёлковое платье Евы, а паутина настойчиво обвивала наши лица, руки и обувь.

Мы миновали сад. Я остановился, украдкой посматривая на нее. Ева замерла, осматривая окружающую природу.

Перед нами раскинулось ночное озеро, а над ним возвышались высокие, могучие горы. Вокруг всё ещё стрекотали кузнечики, жужжали пролетающие насекомые. Иногда эту гармонию звуков нарушали лягушки, своими громким требовательным кваканьем.

Подняв камень, я зашвырнул его в озеро. Камешек скользнул по зеркальной глади и, пролетев ещё пару мгновений, звонко плюхнулся в воду. Озеро недовольно зашевелилось, словно пробужденное ото сна.

– Мы часто приходим сюда с Ларри. Это мой друг. Здесь спокойно и красиво.

Ева наблюдала за водой, а потом вдруг спохватилась и начала осматривать землю под ногами.

– Я слышу лягушек, Ифор. А если они прыгнут на меня?

Я усмехнулся и отвёл её чуть подальше от берега.

– Они не кусаются. Тут свой мир. Им не до нас. – Я улыбнулся и сел на мягкую, влажную траву.

Ева колебалась, стоя надо мной. Её взгляд, словно у испуганного зайца, метался вокруг, осматривая горы, озеро, траву.

Первая прогулка с ней, но она сильно отличалась от наших вечеров с Ларри. Там мы были на равных: громкие, шумные, дикие, весёлые. Здесь всё иначе. Здесь ответственность, волнение и в тоже время какое-то спокойствие, незнакомые, странные ощущения.