Сын вампира - страница 30

– Дворец герцогини, – тихо произнес Генри, догадавшись куда я смотрю.

– Ух ты! – вырвалось из меня. Я улыбнулся, привстав в полный рост.

– Не упади.

– Все хорошо, – отстраненно произнес я, разглядывая город. Меня качало, так как мы спускались по склону вниз. Я балансировал, контролируя равновесие.

Вокруг города не было ни крепостных стен, ни других защитных сооружений. Главных врат тоже не наблюдалось, так что, спустившись вниз, мы мгновенно очутились на центральной улице. Высокие дома и раскидистые деревья сомкнулись вокруг нас, словно стражи, охраняющие этот чудный город. Их присутствие ощущалось не только глазами, но и носом – воздух был наполнен ароматами свежеструганного дерева, смешанными с благоуханием редких трав, древесной смолы и терпкого масла.

Под копытами нашей лошади зазвенела каменная мостовая, а грубые толчки сменились плавным покачиванием.

Жульба свернул с главной дороги и направил лошадь в узкий переулок. Я стоял, слегка согнувшись, крепко держась за края повозки и внимательно осматривал окружающий пейзаж. Дома здесь были высокими, в два-три этажа, похожих на те, что нашем селении, почти не встречалось. Если же такие и попадались, то их украшали кованые вывески с разными символами. Изображение молота означало кузню, ножницы – парикмахерскую. Некоторые знаки я мог расшифровать без труда благодаря книгам, которые читал вместе с Люсьен. Но над другими пришлось гадать. Например, загадочный рисунок с бутылью, из которой тонкой струйкой поднималась дымка.

Пока я раздумывал над этим символом, Жульба остановил лошадь перед двухэтажным зданием. Внимание привлекла массивная железная вывеска, на которой выбита глубокими резцами миска с дымящимся супом и пузатая кружка пенящегося пива. Так вот оно какое, это место, которое в книгах называли таверной! Здесь путники могли за умеренную плату утолить голод и найти кров на ночь. Эти заведения всегда будоражили моё воображение, ведь они были неразрывно связаны с путешествием и новыми приключениями.

– Что ж, пожалуй, оставляю вас здесь, – весело произнёс Жульба, добродушно улыбаясь. – Недорого, вкусно, да и клопов нет. Часто здесь останавливаюсь, но нынче меня ждёт кузина.

– «Грустный путник»? – удивлённо переспросил Генри, неуклюже спрыгивая с повозки.

– Не знаю, почему так назвали, – нахмурился отец Ларри, окидывая меня взглядом. Затем он мотнул головой, давая понять, что пора двигаться. – Помни, я сегодня торгую допоздна, а завтра весь день занят. Вечером вернусь за вами сюда. Если вас не окажется, отправлюсь в деревню один. Ждать не стану.

– Хорошо, Жульба. Благодарю тебя. Думаю, этого времени достаточно, чтобы показать сыну город.

– Спасибо, – пробормотал я, спрыгивая на каменные плиты мостовой. Жульба коротко кивнул нам, и его повозка медленно покатилась прочь.

Генри посмотрел на меня, затем улыбнулся.

– Пойдём поедим, – сказал он, привычным жестом коснувшись моей головы и легонько взъерошив волосы.

Таверна «Грустный путник» представлялась двухэтажным деревянным строением, увенчанным высокой вывеской, которая грозно нависала над входом. Надпись, разделённая на две части, занимала обе створки дверей, образуя арку. Буквы, выполненные из металла, местами покрывшиеся ржавчиной, всё ещё выглядели внушительно и соответствовали общему настроению заведения.

Изнутри доносились гулкие мужские голоса, грубый смех и слабое, едва различимое звучание флейты. Её жалобные, печальные мотивы пробивались сквозь общий шум, касаясь самых глубин души. Мне нестерпимо захотелось увидеть музыканта, подойти ближе и насладиться этой чарующей мелодией.