А когда к игравшим медвежатам подошла мама, он всё-таки решил у неё спросить:
– Мам, а можно падать вверх?
Мама задумалась, посмотрела очень внимательно на своего любознательного сына и снова ответила:
– Наверное, можно. Но мы так не умеем.
– Обидно-досадно! Это прямо какое-то разочарование, – сказал медвежонок, – какая-то обидная несправедливость и большая неправильность!
На самом деле любознательный и сообразительный заводила сразу догадался, что падать вверх, наверное, умеют те самые медведи, которые могут уснуть сегодня утром, а проснуться вчера вечером, которые живут в другую сторону, в сторону вчера… Только где же эти медведи живут? Вот бы с ними поиграть.
Но этого мама тоже не знала, она очень устала и готовилась к большой спячке. У неё всё чаще что-то тоскливо ныло и тянуло в груди. А у медвежонка, который вырос за это лето намного больше, чем его брат с сестрой, и стал по размерам сравним со взрослым медведем, было ещё много вопросов. Они рождались в нём с необыкновенной скоростью каждую минуту, но был один вопрос, который он хотел задать маме прямо тогда, когда они вдвоём ушли в Лес искать место для ещё одной небольшой берлоги.
– Посмотри, сынок! Вот под этой корягой может получиться неплохая берлога для тебя, – начала говорить погрустневшая немного от своего жизненного опыта мама-медведица.
Медвежонок ещё не понимал тогда, что его весёлое детство может закончиться под этой корягой, но неожиданно почувствовал, как что-то холодное и большое подбирается к его маленькому, но горячему сердцу.
Он очень любил маму. Он вспомнил её рассказы о том, как он появился на свет. Когда его ещё нигде не было видно, потому что он прятался от жизни, он ходил и искал себе маму, чтобы наконец родиться. Ходил и заглядывал в сердца к разным медведицам. Заглянул в сердце к одной, потом к другой, ещё ко многим. У одних было злое сердце, у других оно было холодное, а у третьих просто какое-то чужое. Так он долго-долго ходил, пока не нашёл свою добрую родную маму и начал жить у неё в животе, а потом вот решил родиться…
Когда медвежонок понял, что родился не один, то спросил у мамы:
– Мам, ты куда смотрела, когда их выбирала? Они же не понимают ничего! И я не помню, чтобы они тоже жили рядом со мной в твоём животе!
Но мама не хотела его обманывать и сказала:
– Это потому что там было темно и вы не видели друг друга. Но твои брат с сестрой тоже искали и нашли меня.
– Мы что там играли в пряталки?
– Нет, что ты, сынок, в животе никто не играет в пряталки, потому что там каждый ищет сам себя.
– Но я ведь так долго искал тебя, мама!
– А я искала тебя, сынок. И вот видишь, нашла…
– Такой мамы, как ты, у меня ещё никогда не было! – сказал медвежонок и заплакал от нахлынувших на него самых искренних чувств.
И вот теперь мама хочет оставить его одного на целую зиму! Наконец он задал свой вопрос, который уже давно путал все его мысли:
– Мама, а зачем вообще нужны эти берлоги?
– Мы медведи, зимой мы спим в берлогах. Скоро придёт зима и ударят морозы!
– Обидно-досадно! – снова сказал медвежонок. Он не хотел, чтобы его кто-то ударял. И не потому, что больно, а потому, что обидно.
– Мам, а может, она всё-таки не придёт? У нас же и так всё хорошо…
– Нет, сынок, она всегда возвращается, и мы её боимся. Её боятся все, не боится один только Дед.
– А кто такой этот Дед? И почему он не боится?
– Придёт время – узнаешь! – сказала медведица, вспоминая что-то своё, связанное с Дедом.
