Раш поднял руки.
– Я тут ни при чем, – проговорил он. – Клянусь.
– Я тебе верю, – сказал Антонио, указывая «Глоком» на Раша, – но ты свидетель, и ты знаешь мое имя.
– Ты сказал, что не будешь использовать эти пушки против солдат, – сказал Раш, отступая на пару шагов.
– Ты прав, – согласился Антонио. – Я и не собирался, но вот насчет него я ничего не говорил.
– Прошу, – взмолился Раш. – У меня жена и дети.
– Кончай его, и поехали, – буркнул Кристофер.
К ним подбежали двое снайперов с крыши. У обоих были «Ремингтоны 700» с оптическим прицелом – винтовки со скользящим затвором. Фрэнки и Кармин тоже выжили в день нападения почти восемь лет назад, как и их жены из семьи Моретти. Они не были родными по крови, но верно служили Антонио после переезда в Лос-Анджелес.
У Фрэнки во рту была спичка – он жевал ее, чтобы бросить курить.
Антонио кивнул ему и подошел к Кармину. Бывший снайпер также служил в альпийском полку и нашел сегодня хорошее применение своим навыкам.
– Хороший выстрел, – сказал Антонио.
Кармин сплюнул на землю жевательный табак и гордо ухмыльнулся. У него была ямочка на одной щеке – вторую стер осколок гранаты, которая едва не убила его, оставив на память страшный шрам.
Взгляд Антонио скользнул к американскому флагу на дверце «Хамви», и он вспомнил гордость, которую чувствовал, воюя бок о бок с американскими солдатами на Ближнем Востоке. Сержант, стоявший перед ним, был похож на военных, которых он помнил по тому времени.
– Хочешь новую работу? – спросил Антонио. – Получше этой?
Рашу не нужно было долго раздумывать.
– Да, сэр.
– Хорошо. У меня есть место для такого, как ты, но если перейдешь мне дорогу – закончишь, как этот жирный урод.
Антонио повернулся к своим людям и отдал приказ. Те быстро забрали у мертвых солдат АВП оружие и экипировку.
Фрэнки пригнал еще одну машину и открыл багажник. Послышался сдавленный хрип, и Антонио, подойдя, увидел корчащегося бандита с повязанной вокруг рта банданой.
– Достань его, – сказал Антонио.
Фрэнки и Кармин вытащили парня.
– Это кто еще такой? – спросил наблюдавший за ними Кристофер.
– Подонок из «Суреньос», – ответил Кармин.
Латиноамериканец дергался в их хватке, с разбитого лица капала кровь. Фрэнки не оставил на нем живого места.
– Что ты творишь? – спросил Кристофер.
– Начинаю войну, – ответил Антонио. Он снова вскинул M4 и выстрелил в живот «Суреньо». Фрэнки и Кармин разжали руки, и бандит рухнул на асфальт.
Антонио позволил ему отползти. Нужно было, чтобы все выглядело правдоподобно. Постановка удастся, только если АВП поверят в то, что случилось, и для этого нужно было, чтобы им подыграл Раш.
Бандит переполз через стоянку и, обессилев, замер. Фрэнки подбежал к нему, сорвал бадану со рта и швырнул ее на землю.
Антонио запрыгнул в «Хамви» вместе с Рашем и Кристофером, остальные забрались в другие машины. Странно было вновь оказаться в армейской машине, особенно не под итальянским зелено-бело-красным флагом. Но теперь для Антонио имело значение лишь одно знамя – Моретти.
– Почему ты не рассказал мне, что все это планировал? – спросил Кристофер.
– Потому что ты сказал бы мне этого не делать.
– Тут ты прав, – ответил Кристофер. И полуулыбка брата сказала Антонио, что он, наконец, начинал понимать.
– Когда все это закончится, у нас будет дом в Лос-Серритос, как у Энцо Сарконе, и много чего еще. – Антонио хлопнул Кристофера по плечу. – Вот увидишь, братишка. Вот увидишь.
