– Сколько постоянных учеников у него было?
– Около пятидесяти. Это люди из разных слоёв населения. Но они составляют духовную элиту нашего общества.
– А вы, как мы понимаем, были самым близким его учеником?
– Все мы были близки к нему в равной степени. Но я был первым его последователем, и первым, кто, если можно так сказать, обратил на него внимание. В определённой мере я оказывал ему протекцию. За это время мы по-человечески сдружились.
– У вас есть ключи от чёрного хода лавки?
– Да. В своё время я помог ему найти это помещение, и я решил, что на всякий случай мне стоит иметь при себе запасные ключи. Вдруг Махатма уйдёт в астрал, а мне будет нужно что-нибудь в лавке.
– В самом деле. У кого ещё есть ключи?
– У администратора здания, слесаря и уборщицы.
– Они тоже последователи его учения?
– Некоторые из них.
Неожиданно в кармане Кудрявцева зазвенел телефонный звонок. Глянув на экран, майор произнёс:
– Начальство беспокоится. Прощу прощения, я должен ответить. Выйду в коридор, чтобы вам не мешать.
Майор ушёл, и беседу продолжил Русаков.
– В наше время редко встретишь таких бескорыстных людей, как ваш махатма.
– Плохо, что вы не знали его. Более честного и человеколюбивого мужа вы и в самом деле не сыскали бы.
– А я знал его.
Эксперт заметил, что Дормидонтов напрягся.
– Правда, моё с ним знакомство было лишь поверхностным. Не так давно я заходил в лавку и общался с ним. Не могу сказать, что Йог Рамачакранта был рад моему визиту. Скорее всего я отвлёк его от медитации.
– Он был рад любому гостю. Просто вы, видимо, не так завели разговор.
– Да, скорее всего. Моё внимание привлекла одна необычная статуэтка. Видите ли, мне доводилось несколько раз бывать в Индии, и я достаточно неплохо знаком с местными народными промыслами и искусством. Но такой статуэтки мне никогда не приходилось встречать ранее. Потому я совершенно естественно полюбопытствовал, что это такое. Но ответа от махатмы так и не добился.
– Быть может… он вас не так понял… или вы… не так поняли его… – промямлил чиновник.
Под волосами на лысине заблестели капельки пота.
– Да, вполне возможно, – согласился Русаков. – Быть может, вы расскажете мне, что это за статуя? Вы же тоже неплохо в этом разбираетесь.
– С радостью просветил бы вас, но я не понимаю, о чём идёт речь.
– Она стояла на полке за спиной Рамачакранты. Большая каменная статуэтка в виде головы мужчины.
– Нет, нет. Ничего подобного не припомню…
– Ну как же? Она там на самом видном месте.
– Вы что-то путаете, полковник. Вы были там всего один раз, я же навещал учителя почти каждый день в течение без малого пяти лет.
– Я показал бы её вам, но статуя исчезла.
– Скорее всего, её там никогда и не было.
Он отёр рукавом халата свой массивный выпуклый лоб. Струи пота уже начинали заливать глаза.
– Ладно, что поделать.
– Терентий Гаврилович! – крикнул из коридора Кудрявцев. – Можете выйти на минутку?
– Прощу прощения.
Русаков поднялся и вышел в коридор, где его ждал Кудрявцев. Майор толкнул дверь в другую комнату – по-видимому, спальню чиновника.
– Это оно? – спросил он, направив луч карманного фонарика на надменное лицо с крупными чертами, высеченное из грубого камня.
– Оно самое, – ответил Русаков.
Он подошёл к каменному божку, с усилием поднял его с пола и осмотрел его нижнюю часть.
– А вот и пятно грязно-бурого цвета. Бьюсь об заклад, что это кровь. Экспертиза скажет точнее, совпадает ли она с кровью убитого. Но это однозначно нужно изъять.
