– Я и не думала ничего подобного, – хмурюсь, задетая его словами.
– Ну вот и здорово! Тогда по рукам? – мужчина довольно улыбнулся и протянул мне руку. – Вам практика и приятна премия по окончании, мне – возможность отделаться от родителей, которых надо убедить, что я влюблен в тебя по уши.
– А потом что? – я растерянно смотрю на мужчину.
– Когда потом? – немного удивляется босс.
– Потом, по окончании практики, – я вопросительно смотрю на Белова.
– Потом я скажу, что ты меня бросила, я в горе, печали и о женитьбе и думать не могу, – Максим Валерьевич махнул руками, словно это что-то незначительное.
– Но почему вы не скажете, что просто не хотите жениться? – я не понимала сути аферы.
– Потому что я слишком люблю свою маму, – пожал плечами Белов. – А ее хватит удар, если я так скажу. Ну так что, договорились?
Я на мгновение задумалась. У меня безвыходное положение. Не пройду практику – значит, завалю сессию, а я этого себе позволить могу.
– Хорошо, по рукам, – я протягиваю руку, и пиджак распахнулся, а на лице мужчины появилась странная улыбка.
– Только имей в виду, на работе никто не должен будет знать ничего о нашей договоренности, – предупреждает мужчина, не отпуская мою руку из своей.
– Это я и без уточнения уже поняла, – бурчу недовольно. По телу поползли мурашки от его взгляда, и я передернула плечами, не понимая, что это за реакция такая. – Только что подумают люди, когда я выйду из вашего кабинета в таком виде?
– Да, видок у тебя действительно не очень презентабельный, – усмехнулся Белов. – А у меня встреча скоро, и я тебя позвал именно для того, чтобы подготовиться к ней.
– И что делать? – я растерянно захлопала глазами. Если я выйду в порванных чулках, без блузки и в юбке, у которой разрез заканчивается где-то около линии трусов, то тут не стоит надеяться, что я не стану объектом сплетен, обсуждений и пересудов.
– У тебя нет запасной одежды? – Максим Валерьевич задумчиво смотрит на меня и ерошит волосы пятерней. – Может, у Наташи есть?
– Если бы у меня было что-то запасное, свое, то я бы не надевала маленький пиджак. Это Наташин пиджак, – я показала на расходящийся на груди предмет гардероба. – Полагаю, вся остальная одежда будет сидеть на мне примерно так же.
– Сейчас что-нибудь придумаем, – мужчина радостно улыбнулся. – Примерь мою рубашку.
– Что? – я нахмурилась и с непониманием посмотрела на Белова.
– Раздевайся! – скомандовал Максим Валерьевич, а сам пошел к нише, где был шкаф. Он извлек оттуда кипенно-белую рубашку и радостный принес мне. – А ты что еще одетая? – мужчина вопросительно приподнимает брови.
– Максим Валерьевич, я не знаю, за кого вы меня принимаете, но раздеваться перед вами я не буду, – на щеках и так красные пятна от смущения. – Я не такая.
– Я отвернусь, – мужчина закатил глаза. – Но хотел бы уточнить, что сейчас ты выглядишь еще более провокационно, чем если бы разделась до белья.
– Это вам так кажется, – ответ получился скомканным каким-то. – Вы предлагаете мне надеть вашу рубашку.
– Наедине обращайся ко мне на “ты”, – командует Белов.
– Почему? – я беру в руки его рубашку. Кажется, что ткань даже хрустит, словно накрахмаленная.
– Чтобы привыкла. А то как начнешь мне “выкать” перед мамой моей, и весь план коту под хвост, – объясняет босс.
– Я переоденусь в туалете, – стараюсь держать рубашку так, чтобы прикрыть себя.
– Хорошо, иди в туалет, – Белов явно недоволен. – Слушай, а ты что так комплексуешь? Вроде ж фигура неплохая, – раздается мне вслед, а я лишь ускорилась после его слов. – Ладно, ладно, не смущаю, а то ведешь себя как девственница. Хотя моей маме твоя скромность понравится. Она у меня старой школы.
