– Пулья, я настоятельно рекомендую Вам перестать давать Президенту… ну, Вы поняли что, – Эрнесто Сотомайор, стоя вместе с Пульей за спиной Президента, говорил достаточно громко, чтобы его услышал Вице-Премьер и в то же время достаточно тихо, чтобы не слышали другие.
– Сотомайор, ты прекрасно знаешь, что он и без меня достанет, – ответил всемогущий Вице-Премьер.
– Вы едва его не погубили сейчас, Эль Диабло Вас побери!
– А ты спас. Только об этом никто не узнает, – Хосе Пулья отодвинулся в сторону от навязчивого собеседника.
Стоявшая за их спинами министр культуры Умбрии скривила недовольную мину. Увидевший в этот момент её выражение лица Губернатор южной провинции – тот самый, что усмирял усердного протокольщика Годоя, решил, что зря не позволил остановить оркестр. Ему показалось, что главной по культуре не нравится исполнение песни. А один из музыкантов – тот, которому пришлось бежать за сорванной шляпой – в этот момент подумал: «Недовольна стерва! Ну, конечно – мы же не на карнавале в Рио, куда она каждый год ездит».
Спустя пару минут, когда мелодия про Анды и гордого, но одинокого кондора отзвучала, Губернаторы – сначала глава обладавшей аэропортом провинции Сан-Пабло, а потом и его коллеги – принялись жать руку Президенту Серхио Тапиа, Хосе Пулье и Сотомайору. Венесуэлец Гутьеррез из охраны аккуратно, но настойчиво оттирал операторов и фотографа Хару от высшего руководства страны. Впрочем, представители СМИ особо и не возражали – им хотелось уже усесться в предназначенный для них транспорт, чтобы отправится за Президентом согласно программе визита, которая из-за задержек в аэропортах уже сдвинулась на час с лишним.
Наконец, Серхио Рамон Тапиа в сопровождении стоявшей всё это время в стороне Веры Сантьяго и Губернатора Сан-Пабло уселся в бронированный минивэн. Следом за ним в джипе пристроилась охрана. Пулья уступил своё место в третьем автомобиле министру культуры, чтобы не ехать вместе с Сотомайором и отправился в компанию к одному из Губернаторов в его служебный «Линкольн». Завершал же эскорт традиционный серебристый микроавтобус «Тойота» с представителями прессы.
– Эй, чего у нас там первое по плану, – Альварес привычно разместился на сиденье неподалёку от двери и вытянул ноги.
– Больница у нас, новое оборудование привезли.
– Ааа, понятно.
Молодой Горацио, для которого это была первая поездка в столь отдалённую провинцию, усевшись у окна, разглядывал контраст горных лугов и каменных плато на предгорьях.
– Тебя как, не сильно укачивает? – женщина с новостного портала протягивала ему бумажный пакет, – вот, возьми на всякий случай. Тут дороги крутые.
– Да ладно, – произнёс журналист второго государственного телеканала.
– Что «Да ладно»? Мы же сейчас поедем под двести километров в час. Это не Президент подстраивается под нас, а мы под него. А на серпантине мало не покажется.
Автомобили промчались мимо стоявших вдоль дороги рекламных щитов, с которых на фоне слоганов «Умбрия: родина талантов» и «Сердце Южной Америки» взирал Президент Серхио Рамон Тапиа в том самом галстуке от дизайнера Черутти, аккуратно завязанным под самым воротом рубашки. До очередных выборов в стране оставалось чуть более года.
