– Я готов ещё гектаров двести вот здесь взять, у реки, – Гавилар ткнул ручкой в карту.
– А дальше территорию сможешь взять? – спросил Президент Тапиа.
– Дальше не смогу, дон Серхио, – оскал ягуара вновь проступил на лице Ману Гавилара.
– Нет, нормально так, – Президент Умбрии, театрально скрестил пальцы, – мне говорят, что Гавилар всё может, Правительство и Парламент ему помощь оказывают в выделении земель на льготных условиях, а он говорит, что не готов взять ещё!
Дон Серхио ткнул пальцем чуть выше обозначенного красным участка. Объективы камер устремились за рукой Президента.
– Вот! Вот! Отличный лес. Бери. Это и налоги, и льготы, и рабочие места.
– Не могу Дон Серхио, – виноватая улыбка на лице Гавилара выглядела куда натуральнее искренней радости.
– Да почему, Санта-Муэрте тебя побери?
– Не могу, потому что это…, – Ману Гавилар провёл указкой по тому же месту, куда только что указывал первый перст страны, – … это уже Боливия.
Президент Тапиа громко сплюнул, а пресс-секретарь Деметрио Домингес, как обычно неожиданно появившийся возле корреспондентов, буквально просипел как выползшая из зарослей анаконда: «Про Боливию не ставить, не ставить! Сейчас в машине файлы сотрёте, мне покажете, что стёрли! Не должна эта запись попасть в эфир!». Хосе Пулья зло шептал Министру культуры, чтобы та не распространялась об инциденте, а элегантная сеньора столь же жёстко спросила в ответ: «А что я здесь вообще делаю в сельве у Вашего Гавилара? Лучше бы съездила посмотрела на народный ансамбль пока Президент туда не приехал». Пулья, чуть смягчив тон, прошипел: «Сначала совещание. Вон – Ваша табличка тоже стоит». Министр культуры вновь пожала плечами, не понимая что она будет делать на совещании по вопросам развития амазонской сельвы и объединению небольших кофейных ферм в единую структуру под началом Гавилара.
Столы для совещаний установили под навесом чуть в стороне от стендов. Во главе стола – у микрофонов – место предназначалось Президенту. По бокам выставили два десятка стульев и таблички с именами министров, губернаторов и Гавилара.
– Пулья, – не унималась Министр культуры, – а я здесь причём? У меня культура. Куль-ту-ра, а не заготовка древесины.
– Ну, мало ли, – Пулья осмотрелся и зашептал, – может, самодеятельные ансамбли к заготовщикам древесины на отдалённые участки в джунгли ездить будут. Или на кофейные плантации. Дон Серхио может задание Вам дать. Прямо здесь – при прессе. Он же заботится о кофейщиках и заготовщиках леса и их культурном уровне.
– Пулья, Вы в своём уме? – не унималась хранительница умбрийских культурных традиций.
– А помните о ежегодных соревнованиях по футболу среди медиков всех провинций? Глава федерации футбола всей Умбрии сеньор Куэльяр на совещании в Минздраве сидел. Вот так-то, – ухмыльнулся Пулья.
Он хотел добавить несколько слов про то, что тогда министерством здравоохранения Умбрии руководил ещё предшественник ненавистного Сотомайора. Тот, которого посадили за махинации с ценами на поставке лекарств из Аргентины, но не стал. Потому что сам едва избежал внимания полиции по этому делу.
Пресс-секретарь Домингес активно жестикулировал операторам с просьбой отправляться в сторону стола для заседаний. Поймав Рубена Леона, он прошептал:
– Дружище, вступительное слово шефа запишете, ещё пару минут потом и можете вон в ту палатку пройти, там кофе можно хлебнуть.
