– Алан был не только спортсмен, но и бизнесмен, но это ни о чём не говорило. Ничего серьёзного, Мариш, можешь не настраиваться.
– А мне показалось, симпатичный очень, сразу видно, весёлый! И глаза добрые! Не то что этот высокомерный Алан! Только заросший какой-то, что твой леший.
– Ты прямо в точку! Зовут Алексей, а кличка у него "Леший". Заросший, потому что хоккеист и традиция у них такая – не стричься, не бриться после выхода команды в плей-офф.
– Хоккеист? Надо Антоше показать, он же следит за матчами.
Антон – мой великолепный зять, которому стоит возвести памятник за то, что терпеливо дожидался, пока Марина созреет для брака и взял с неё часть ответственности за нас, превратившись в правую руку папы.
– Так что, Вик, зачем в Псков ездила? По работе или по делам? Когда к нам приедешь? Папа скучает, мои все тоже хотят видеть тётушку. И Лешего можешь с собой захватить.
– Ездила развеяться и посмотреть на Кремль. Буду на Новый год, зай. Подарков твоим накупила. Тебе тоже взяла в Амстердаме. У них, знаешь, продаётся очень вкусное фирменное печенье в виде пенисов, тебе понравится!
Сестра издаёт какой-то неопределённый звук.
– Если в школе увидят, мне кранты.
– Очень вкусное и ароматное.
– Да ну тебя! Так как, привезёшь с собой своего Лешего? У меня в этом году огурчики получились – ум отъешь!
Господи, Марина – это апофеоз домашнего уюта и хозяйственности. Не знаю, чем мы с Вадькой заслужили такую старшую сестру.
До Нового года всего несколько дней, город украшен, переливается огнями. В моём кондоминиуме уже три недели, с начала декабря, развешены игрушки, мишура, над входной дверью висит большая инсталляция со спускающимся с вертолёта Дедом Морозом.
Поужинав заказанным в ближайшем ресторане тайской кухни том ямом, я не знаю, чем заняться. Брожу из одной комнаты в другую, выглядываю в окно на освещённую улицу. Беру давно начатую книгу, но никак не могу сосредоточиться. Заглядываю в холодильник, пусть и не хочу есть.
Я вся в напряжении и подпрыгиваю от неожиданности, когда начинает тревожно пищать замок, сигнализируя, что кто-то пытается неправильно набрать код. Раз, другой, третий. В дверь начинают стучаться – кто-то очень высокий и сильный, судя по месту где бьют.
Я выжидаю. Три минуты. Пять. Семь. Стук прекращается и начинает трезвонить телефон. Номер, который я занесла в чёрный список, но потом кто-то его оттуда извлёк и назвал «Алёшенька».
Скрежеща зубами, топаю к двери.
Стену возле проёма расслабленно подпирает Леший. На полу у его ног – огромный спортивный баул с надписью «Бауэр», поверх лежит перевязанная суровой верёвкой ёлка.
– Уснула? – Сочувствующе качает головой Лёша. – Тяжело же тебя разбудить, Викец!
В углу моей квартиры впервые за все годы, что я здесь хозяйка, появляется наряженное дерево и я с наслаждением вдыхаю аромат хвои.
– Леший, ты можешь быть со мной только на определённых условиях, – начинаю я, выйдя из ванной, где развела большую перестановку и инвентаризацию своих баночек и шампуней, а на самом деле пряталась и думала.
Вальяжно разлёгшийся на диване с книжкой Лёша закрывает томик какого-то комикса на английском.
– Друзьями? – Поднимает бровь он. – Не вопрос!
9. Глава 9
– Тогда по-дружески освобождай диван и квартиру, – уперев руки в бока, сварливым тоном требую я. – Чего улёгся? Я, может, мужика привести захочу!
– Ощипанного, что ли? – Настораживается Леший.
