Щёки нещадно жгло румянцем, колени подрагивали, голос тоже, но прикосновение мужских пальцев, скользнувших по державшей платочки ладони, заставило резко вскинуть взгляд. Самойленко. Взял у неё платочки и передал другу, а сам посмотрел так, что у Милы сердце пустилось вскачь.
– Мда, Славик, теперь я тебя понимаю, – сказал брюнет на удивление не зло (хотя имел полное право рвать и метать), стирая с лица капли и отряхивая безнадёжно (или всё-таки нет?) испорченную одежду. – Обидно, когда прилетает ни за что, тем более по вине твоего беспутного братца.
– Какого ещё братца? – насела на него подруга, видимо не удовлетворившись тем, что о ней, кажется, забыли. – Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит?!
Тамила готова была провалиться сквозь землю, а у Веры, даже с учётом того, что она сделала, ещё хватало запала продолжать допрос. Всё таки разные они с ней, очень разные.
– А вы (Вера, кажется?) у подруги своей спросите, – хмыкнул Антон Дмитриевич, – прежде чем так рьяно её защищать и бросаться на незнакомых людей, – он оставил попытки привести себя в порядок. Тут вердикт только один: срочно умываться и переодеваться.
– Веруся, я тебе всё объясню. По пути домой и объясню, – ответила ей и Мила, – В-вячеслав Иванович, оставьте мою зарплату в счёт оплаты ущерба. Н-надеюсь, этого всё же х-хватит. И ещё раз извините, – бросила она на прощание мужчинам и, подхватив под руку, потянула подругу прочь.
– Ну ладно, ладно, не тяни, и так еле на ногах держишься, – осадила её Вероника, когда они отошли подальше. – Дома поговорим. Сейчас такси тебе вызову, а то, боюсь, сама не дойдёшь, по пути где-нибудь свалишься.
– А ты?
– А мне нужно на работу возвращаться, я по поручению ходила, – вздохнула Вера. – Проедусь с тобой немного и выйду. Но вечером жду подробный рассказ, договорились?
И Тамила выполнила обещание. Они с Ермолаевой проговорили весь вечер и часть ночи. Мила рассказала о всей степени подлости лжеСлавы, о весьма красочной очной ставке с Владом и Славой и об обвинениях шефа. Вера в нужных местах утешала подругу, в определённые моменты поддакивала, говоря, какой Влад подлый гад, а в остальное время подливала ей чаю и подкладывала шоколадных конфет, дабы скрасить горечь рассказа и хоть немного подсластить жизнь.
– М-да, некрасиво всё-таки получилось, я слишком вспылила… – покачала она головой.
– Ты всегда такая, Вера, – Мила посмотрела на одногруппницу с лукавой улыбкой. Теперь, если взглянуть на происшествие со стороны, оно действительно казалось забавным. – Но в этом твоя особая прелесть…
В итоге заснула Тамила только под утро и проспала буквально пару часов, прежде чем её разбудил телефонный звонок. Она спросонья кое-как продрала глаза и взглянула на экран. Номер был незнаком. Сердце пропустило удар. А может… может, Слава (вернее, Влад, конечно же) одумался и таки решил извиниться? Прощать его она, разумеется, не собиралась, но… Интересно, брат рассказал ему о ребёнке? Вдруг он поэтому звонит? Хотя вряд ли. Чтобы Владу, привыкшему легкомысленно порхать по жизни, понадобился ребёнок от, как это ни обидно, случайной связи… Не случится такого. И всё же…
– Тамила Георгиевна, вы где? – недовольно раздалось в трубке голосом шефа, разом убивая надежду на… на невозможное, конечно же.
После того как она стала свидетельницей перепалки братьев и, соответственно, услышала голоса обоих, Мила ощутила между их очень похожими тембрами небольшую разницу. Низкий голос Славы слегка вибрировал и задевал в Миле какие-то неведомые струны, которые из-за него тоже вибрировали.
