На ближайшей возвышенности на великолепных скакунах гарцевали казанские вельможи. Наряды их сверкали золотой и серебряной парчой, и все они под светом солнца казались большими драгоценными слитками. Сююмбика напрягла зрение, она силилась разглядеть своего будущего мужа. Который же из этих вельмож повелитель? Ей говорили, что Джан-Али едва минуло семнадцать и, кажется, вон тот красавец в тюрбане с голубым пером и ослепительно сверкающим на солнце алмазом и есть её будущий супруг. Она заметила, что молодой господин указывает рукой на караван и что-то говорит подъехавшему к нему худощавому сутулому всаднику на чёрном коне. Сююмбика смутилась и спряталась за полог. Сердце её билось так сильно, что, казалось, ещё мгновение, и вылетит перепуганной птицей из теснившей его груди. Юная малика ещё не знала, что выделенный ею из всех казанцев всадник не был ханом. Зато Ильнур-бек, который ехал впереди каравана, сразу узнал в нём своего сильного соперника, сегодняшнего любимца повелителя, бека Тенгри-Кула.
Судьба не раз гнала молодого бека из Казани в Багдад. И в тот год, когда он вновь вернулся к родному очагу, закончив обучение в Багдадской школе мудрости, ему пришлось последовать указаниям юного хана Сафы. А тринадцатилетний повелитель, оставленный на троне страны своим дядей Сагиб-Гиреем, по совету мудрых наставников решил разослать сыновей знатных вельмож в разные концы света по посольствам обучаться хитрому искусству дипломатии. В число будущих илчи попал и мурза Тенгри-Кул, получивший назначение всё в тот же Багдад. Отъезду предшествовала цепь событий, лишь подтолкнувшая молодого мурзу к бегству из Казани. Первым стало печальное известие, ожидавшее его в семейном гнезде: достойная бика Зайнаб, матушка Тенгри-Кула, скончалась от тяжёлой болезни, которая мучила женщину все последние годы. Мурза погрузился в траур и не спешил представляться ко двору. Его сверстники – отпрыски знатных семейств напрасно пытались втянуть Тенгри-Кула в бесконечную череду увеселений. Он предавался печали не только из-за утраты матери, к её кончине мурза готовился давно, другая потеря терзала молодого вельможу – исчезновение Айши. Никому из близких не была известна истинная причина столь глубокой скорби, а между тем Тенгри-Кул вёл тщательные поиски какого-то загадочного шатра, стоявшего ранее на площади базара Ташаяк, и интересовался никому неведомой танцовщицей. Но он так и не отыскал её следов. А спустя полгода бек Шах-Мухаммад попытался женить непутёвого сына, но натолкнулся на неожиданно стойкое сопротивление. И без того тяжёлые отношения между отцом и сыном обострились до предела. Вот тогда положение спас новый казанский хан Сафа-Гирей, и Тенгри-Кул без сожаления покинул город, в котором познал столько разочарований.
В Казань мурза вернулся спустя шесть лет в смутное время: из города изгнали хана Сафу, к тому времени уже повзрослевшего и начавшего показывать свой крутой нрав. Власть в столице захватили два самых влиятельных человека страны – карачи Булат-Ширин и последняя из рода Улу-Мухаммада – ханика Гаухаршад. Тенгри-Кул в политических пристрастиях не склонялся ни на чью сторону. Тихо и незаметно проживал он в доме отца, но вскоре престарелый Шах-Мухаммад скончался. Тенгри-Кул как единственный сын покойного бека должен был приступить к службе при дворе повелителя. А на престоле Казани в те дни воцарился пятнадцатилетний хан из касимовской династии – младший брат свергнутого Шах-Али – царевич Джан-Али. Бека Тенгри-Кула призвали служить новому хану.
