Сюжет для жизни - страница 21

Сева вернулся из рейса, и Маня, как щенок, вертелась около него и не могла поверить, что он здесь. Она его все время трогала, заглядывала в глаза, а он хватал её на руки и носился по всей квартире, как дурак, и Маня боялась, что он её уронит. Ну и уронил, конечно, вместе с собой. Они лежали в гостиной на ковре и хохотали. Им хотелось все время прикасаться друг к другу, как будто убеждаясь, что все это им не снится, что они вместе после полугода разлуки.

Почти двое суток они не выходили из дома. Холодильник был забит продуктами под самую крышу. Маня взяла неделю отгулов на работе. Они перенесли телефон поближе к кровати и почти не вылезали из спальни, отвечая на поздравления и вопросы о встрече с друзьями по случаю приезда Севы. Все ждали, когда их пригласят на «причальную». Была еще и «отвальная», но до неё целых два месяца.

Маня превзошла себя. Она такой стол «с прогибом» накрыла, что все ахнули. Чего там только не было! Ели и пили три дня. Гости сменяли друг друга в их доме, как почётный караул, а скатерть-самобранка не иссякала. Маня порхала по дому и, наконец, чувствовала себя хозяйкой. Гулянье кончилось на четвертые сутки. Они малость подустали. И тут вспомнил Сева, что Манины родители ни разу так и не пришли, хоть он их звал. Он заметил, что Мане неприятно об этом говорить, и спросил, почему она им не звонит.

– Мы уже несколько месяцев не общаемся.

– А что случилось, Рыжик, тебя обидели? Или ты?

– Мы друг друга очень обидели. Это из тех обид, которые, если сами не рассосутся, так до конца жизни и не простятся.

– Расскажешь?

– Нет! Извини… – Маня сказала это так, что он больше не спрашивал.

Они весело проводили время, не забывая ни о друзьях, ни о театрах, ни о долгих и любимых прогулках по городу.

Два раза за это время Сева ездил на кладбище – навещал отца и маму. Маня с ним не поехала, потому что свалилась с воспалением легких – очень всё вовремя, как всегда! Но она и так ездила туда раз в две недели, проверяла, все ли в порядке. Убирала сухие листья осенью, меняла цветы.

Идиллия кончилась внезапно – Севу отозвали на лодку.

– Как, уже? – Маня чуть не плакала.

– Но это ж ненадолго, всего три месяца, а потом две недели дома.

– Всего две недели?

– Девушка, вам напомнить, за кого вы выходили замуж? – Сева сделал постное лицо и произнес: «Офицер военно-морского флота обязан являться по месту службы в оговоренные и установленные приказом сроки. При форс-мажорных обстоятельствах приказы о немедленном отзыве на военное судно обсуждению и неисполнению не подлежат. Нарушение приказа является причиной для рассмотрения дела в военном суде».

– Ладно, под трибунал я тебя подводить не хочу, так и быть, – сказала грустная Маня.

Самое трудное было – привыкать к тишине пустой квартиры. С Маниным характером это было невероятно тяжело принять – пустота и тишина давили и гнали к людям, к шуму улиц, на площади, в кинотеатры – туда, где можно было на время забыть, что целых три месяца она обречена на эту немоту своего дома.

Однажды на улице Маня случайно столкнулась с папой. Он поздоровался и замедлил шаг, Маня же, кинув «здрасьте», пошла дальше. У нее, конечно, ёкнуло внутри, но показывать это было нельзя.

– Подожди, дочь, – услышала она. Остановилась, не поворачиваясь. Отец подошел и спросил:

– Не хочешь поговорить?

– О чём, папа?

– Ну, спроси хотя бы, как мы с мамой живём.