Сюжет для жизни - страница 26

«Так вот как выглядит кукиш, который эта блядская жизнь держит в кармане», – от злости Маня так скрипнула зубами, что за ушами заболело, а рот сомкнулся намертво.

– Здравствуй, Маня, – муж был тих и благостен. – Вот видишь, как бывает! Как говорится, не думал-не гадал…

«Ты-то как раз и думал, и гадал, – Маня ещё не произнесла ни слова – рот не размыкался. – Вон и с вещичками даже заявился. Не сомневался, значит, что приму. А не сомневался он, Маня, потому что знает – ты овца, и помекаешь-побекаешь, а примешь. А ведь правда приму. Ну куда его? И ведь вроде трезвый. И давно, судя по виду. А значит, запой не за горами. Но в этот раз не позволю!».

Маня сильно воодушевилась, хотя знала, что лучше ничего себе не обещать и уж тем более не клясться. Наконец, она с трудом разлепила губы и сказала:

– Раз пришел – заходи. Только помолчи, пожалуйста, хотя бы до завтра. Кирюше я как-нибудь объясню. Без твоего участия.

– Спасибо тебе, Манечка, я знал…

– Всё. Закрой рот. И, кстати, спишь в салоне на диване. С кормежкой так: приносишь деньги на свое питание – получаешь еду. Платишь половину аренды, одну треть за свет, воду и «арнону». Телефон я отключаю, у меня ещё свежи воспоминания об оплате твоих международных разговоров.

Она не только отключила телефон, но и с мясом выдрала телефонную розетку, а потом заделала дыру гипсом и покрасила в цвет стен. Как и не было телефона.

«С хозяином объяснюсь. Когда съезжать будем, оплачу установку. А сейчас так спокойнее. Он не посмеет ничего делать. Мобильник у него есть и, видимо, он покупает карточку. Слава Богу, что нет общего счета. Денег не давать! А всё-таки, какой он жалкий. Вот навязался на мою голову!»

Кирюша всё сразу понял и сказал:

– Мам, зачем он опять здесь? Жалко его, конечно, но я ему не верю и ты не верь, мам. Он всё время врет и выкручивается.

«Правда, правда, – в панике думала Маня. – Всё, до первого светофора», – пообещала она себе.

Время шло. Она научилась не обращать внимания на то, что в квартире, кроме неё и сына, присутствует кто-то ещё. Они с Кириллом ходили гулять, если она не очень уставала после работы, много говорили «за жизнь». Он был уже совсем взрослый – её мальчик…

А потом однажды она пришла с работы и увидела на диване нечто до тошноты знакомое – тушку мужа, скованную неподвижностью, но не смертной (прости, Господи, лучше б уж…). Муж был пьян до столбняка. Позже он как-то умудрился скатиться с дивана, но даже грохнувшись на каменный пол, не шевельнулся, а продолжал спать и ароматизировать воздух пивным духом. Интересно, что как раз только пивом он и накачивался. Его нежный организм водку не принимал.

Маня от тоски и неизбывности этого ужаса, тихонько завыла. Случайно бросив взгляд на стол, она увидела клочок бумаги. там было нацарапано слабеющей рукой: «Маня, я в запое. Спасай!»

«Сдохни, сдохни, – молилась она, – сдохни, всех избавишь. И себя в первую очередь». Ей совсем не было страшно от своих пожеланий. Но, тем не менее, наша Маня ещё очень далека была от другой себя, которая родится только через пять долгих лет. Та, другая, новая Маня, будет думать совсем по-другому. Она просто не позволит никому другому больше навязывать ей условия и сценарий жизни. А пока… Она наблюдала эту деградацию своего муженька и знала, что это, безусловно, ей в назидание такая жизнь. Но ждать Маня умела.

Среди ночи она услышала скрип. Она встала с постели и тихо подошла к двери спальни. Скрип доносился из салона, точнее- с балкона. И это был довольно громкий звук.