Т. С. Есенина о В. Э. Мейерхольде и З. Н. Райх (сборник) - страница 20

И место на даче такое было, куда можно было не просто спрятать, а прямо-таки замуровать. В детстве мы с соседскими ребятами любили бродить по нашему чердаку, хоть нам это не очень-то разрешалось. Однажды, задрав головы, мы заметили, что крыша не вплотную прилегает к стенам, а есть зазор, куда можно протиснуться. Мы туда залезли, проделали путь, показанный стрелкой, и с восторгом обнаружили, что находимся в отрезанном от всего мира замкнутом пространстве, куда «не ступала нога человека». Несколько раз мы туда лазили, а потом надоело.

На следующей странице показываю, как это выглядит в плане, – видно, что одна стена этого отсека чердака выходит на лестницу, вторая – в комнату, третья – наружу. Чтобы перетаскать туда архив, удобнее всего было взломать стену со стороны лестницы. Но с этим следовало подождать недели три, пока дача не опустеет. А сейчас она была полна народу. Постоянно бывали Костя, тётка с мужем, приезжали друзья.

Но у меня было предчувствие, что за архивом со дня на день могут приехать (как увидите, я была права). Ведь было допущено явное нарушение и скорей всего от непривычки сталкиваться при обысках с таким количеством бумаг. Если бумаги Вс. Эм. являли собой крамолу или просто были нужны «следствию», их надо было забрать сразу же или, по крайней мере, тогда, когда распечатывали комнаты. Вообще же бумаги, если они не оцениваются в рублях, – не описываются – описи составляются для финансовых органов.

В ожидании, что вот-вот нагрянут, решила спасти пока хоть что-нибудь и повытаскивала из всех папок письма, наполнила ими чёрный кожаный чемодан (когда-то он принадлежал Есенину) и не стала его прятать – поставила у себя в комнате.

Когда погода стала портиться, назначили день отъезда. Уезжал и дед, но он собирался жить со мной на даче и должен был через несколько дней вернуться. И именно поэтому надо было спешить и срочно разобрать архив. Володя занёс наверх два лёгких итальянских сундука – один побольше, другой поменьше. Мне предстояло надолго исчезнуть наверху. Соблюдая предосторожности, это можно было сделать – сами понимаете, наш дом ещё не вышел из шокового состояния после всего случившегося и никто вокруг себя ничего не замечал. Как раз тогда приехала пожить у меня моя младшая золовка Валя, тоже опытная «конспираторша». С утра я уходила наверх, а она слонялась внизу, наблюдая – не ищут ли меня, не зовут ли. По её сигналу я тут же появлялась.

Я работала три дня и разделила архив на три неравные части. Основную массу предстояло спрятать; в сундук побольше я складывала то, что относилось только к Зинаиде Николаевне, – письма к ней, всякого рода документы, вырезки, рукописи её сценариев и т. д. Этого можно было не прятать. Сундук поменьше предназначался для сорока папок. Что положить в них? Туда пошли вторые экземпляры стенограмм – их было много. Увесистую массу составляло былое хозяйство доктора Дапертутто – Вс. Эм. хранил не образцы, а всё целиком. Было много готовых обложек (в основном зелёный вариант), много бланков на больших листах плотной бумаги. Шли туда вырезки – всё, что «повторимо». Но я была в лихорадочном состоянии, и когда мне казалось, что в папку для правдоподобия надо положить что-то посущественнее, я это делала. А что именно положила такое, чего было жалко, – в спешке и не запомнила.

Настал день, когда все уехали, кроме няньки, – для неё выдумали предлог, чтобы она ушла надолго. Мы с Володей заперлись в доме, а Валя прохаживалась снаружи – была «на стрёме». Стараясь поменьше шуметь, Володя со стороны лестницы отодрал доски (нечто вроде «вагонки») и сделал проход в отсек. И случилось непредвиденное – едва Володя ступил туда, как с грохотом провалился и исчез – мы не учли, что в отсеке не был настлан пол, как в других частях чердака, а потолочные доски были прибиты снизу. Я сбежала вниз – тихо и никого нет. С.М.Эйзенштейн описал, как расположен тайник, если глядеть снизу – над сенями, над лестницей (т. е. над вторым её маршем) и т. д., по этому описанию и не поймёшь, о чём речь. Во взвинченном состоянии я не могла сообразить, куда Володя провалился, но тут он тихо позвал меня из запертой кладовой. Я искала ключ с минуту, а показалось – час. Оказалось, Володя не упал вниз – он за что-то уцепился под потолком, и не хотел прыгать, чтобы снова не шуметь. В общем, работу мы закончили на другой или на третий день, пришлось настелить пол из фанеры. Сверху папок положили чёрный чемодан с письмами.