Примерно через месяц после начала учебы роли учеников в классе распределились сами собой. Стало понятно, кто заучка, кто тихоня, как Светка Попова с третьего ряда, а кто хулиган. Эта роль с первых же дней досталась Мишке – большому, с виду неуклюжему мальчишке, с вечно растрепанными соломенными волосами и веснушками по всему лицу, их ему природа отсыпала с довеском. Он идеально вписался в роль хулигана и шалопая. Родителям, судя по всему, было не до воспитания сына, как в прочем и не до работы и до других детей: его младшей сестренки и брата, – обо всем этом Сашке по секрету рассказала Проша. Этот семилетний мужичок взял на себя роль главы семьи, но об этом в школе не знали, удобнее было не знать и делать вид, что ничего не происходит.
Мальчишки восхищались Мишкиной силой, девочки большей частью сторонились, чувствуя его враждебное отношение к миру. Учился он со скрипом. Возможно, дело бы шло получше, если бы парень сам этого захотел, но он прекрасно чувствовал себя в роли двоечника и не хотел ничего менять. Когда весь класс уже читал небольшие тексты, Мишка едва складывал слоги.
Как-то во время перемены Саша услышала, как их учительница жаловалось другой, что мальчишку придется оставлять на второй год. От этих слов в ее октябрятской душе всё закипело, и она твердо решила действовать. Улучив момент, Сашка поделилась своими мыслями с Прошей, но подруга только странно на нее посмотрела:
– Тебе что, делать нечего? Это же Мишка. Он хулиган. Маленьких бьет и курит?
– А ты видела?
– Нет, но все говорят.
– Мало ли что говорят. Не хочешь помогать, не надо. Сама справлюсь.
– Саш, перестань. Сдался тебе этот Мишка.
Такая реакция подруги ее только раззадорила. Она поняла, что Проша ей не помощница, и перевела разговор на другую тему.
Подойти к Мишке в школе во время перемены значило лишние вопросы, и Саша придумала следующее.
Еще с вечера она сказала сестре, что задержится после уроков, та даже не поинтересовалась, зачем. Когда прозвенел последний звонок, Саша стала очень медленно собираться. Она копалась так долго, что Проша не стала ее ждать и убежала домой. Наконец Саша вышла во двор, еще раз убедилась, что все разошлись, и уверенно зашагала в другую от дома сторону.
Мишка жил на другом конце поселка, в частном секторе. То, что это его дом, она поняла сразу. Покосившийся штакетник, который когда-то, судя по оставшимся еще не полностью облетевшим кускам краски, был голубым. Через него был виден пыльный двор, такой же, того и гляди развалится, сарай, возле которого лежала куча дров. Чурбаки уже посерели, но колоть их было некому, рядом с сараем лежал топор, сам обух проржавел, а топорище треснуло. Рядом с ним валялись щепки, судя по всему, кто-то пытался что-то делать. Покосившаяся калитка была закрыта, но крючка не было. Саша постучала. Никто не ответил, собаки, судя по всему, во дворе не было, и она тихонечко вошла. Вдруг дверь дома распахнулась, и на крыльцо так же неожиданно вышла женщина. Мама Миши, больше быть некому, явно не ожидала увидеть во дворе постороннего и даже вскрикнула: «Ты кто такая?». Еще не старая, может, чуть старше мамы, с всколоченными, непонятного цвета волосами. Все это вместе с грязной одеждой и мутным взглядом делали ее похожей на Бабу Ягу в молодости. На голос матери из дома выскочил Мишка, из-за его спины выглядывали младшие брат с сестрой. Школьный хулиган раскрыл рот, когда увидел одноклассницу, но не успел сказать ни слова.
