Ответом послужил рев зала, по большей части его мужской части. Кто-то из музыкантов мягко провел по струнам, раздались первые аккорды. Танцпол тут же заполнился людьми, причем первыми на него высыпали мальчишки. Авторитет Андрея в их глазах взлетел до невиданных высот. Весь зал хором принялся подпевать, и какофония звуков оглушила Сашу, но кроме слов «видели ночь и гуляли всю ночь» она ничего не понимала. Зрение у нее было так себе, хотя очков она не носила, поэтому постаралась подойти поближе, чтобы понять, о чем он поет. Делая по шагу на каждой строчке, через пару куплетов она оказалась прямо напротив сцены и остановилась. Вокруг бесновалась толпа. Стены зала тонули в темноте, и можно было легко представить, что находишься на огромном стадионе, где выступают твои кумиры. Александра замерла, фоновый шум отключился, народ тоже куда-то делся, остались только они. Девушка с темными волнистыми волосами, не отрывающая взгляд от сцены, где только для нее пел он. Юноша тоже не отрываясь смотрел на нее и даже перестал двигаться, чтобы не потерять в толпе.
Песня закончилась, и за ней началась еще одна. Ребята превзошли сами себя, выдавая один за другим модные зарубежные и советские хиты. Учителя что постарше предпочли уйти, чтобы не смущать старшеклассников.
Где-то через полчаса Андрей дал знак одному из своих, и из динамиков раздались первые аккорды известного медляка, и голос Бон Джови заполнил зал. Танцпол опустел, парни и девушки схлынули в разные стороны, при этом каждая из сторон ждала, кто решится первым.
Андрей закрепил микрофон, спустился в зал и прямиком направился к группе девчонок, среди которых была и Саша.
– Можно вас пригласить? – Обратился он прямо к комсоргу.
Та сглотнула и застыла, не зная, что делать. Кто-то легонько подтолкнул ее в спину, она непроизвольно шагнула вперед и инстинктивно схватилась за протянутую к ней руку. Сзади послышались вздохи. Минут пять они танцевали совершенно одни, пока мальчишки не опомнились и не кинулись приглашать других. Никто не решался заговорить первым, потом начали одновременно и рассмеялись.
– Саша, – предвосхитила она вопрос своего кавалера.
– Андрей.
– Все только о вас и говорят.
– Пусть говорят. Давайте лучше о вас. Я видел, вы на меня смотрели.
– Вы непонятно поете.
– Что? – даже в темноте было видно, как он удивился.
Неожиданно она почувствовала себя очень свободно рядом с этим высоким красивым парнем. После того, как Саша призналась, что не понимает слов, Андрей пообещал петь разборчивее.
До конца вечера они станцевали еще несколько раз, и, когда они танцевали последний танец, он извинился, что не сможет проводить ее домой.
– Солдаты – народ подневольный. Я бы с удовольствием остался бы дольше. Ты можешь мне писать, если хочешь? – говоря это, он заглянул ей прямо в глаза, чтобы убедиться, что ответ ему понравится.
– Я попробую.
– Напиши мне, пожалуйста, я сразу отвечу. Обещаю, – он сжал ее руку и прижал к груди.
«Господи, хорошо, что здесь темно», – Саша физически чувствовала, как горят щеки, но Андрея это, похоже, не смущало.
По дороге домой Проша устроила ей настоящий допрос, требовала подробностей, а Саше этого совершенно не хотелось. Она клятвенно пообещала все рассказать завтра и улизнула домой. Тихонько пробравшись в комнату, она бросилась на заправленную постель, легла на спину, заложила руки за голову и стала смотреть на звезды, которые зимой видно лучше всего. Внутри разлилась странная пустота, почти вакуум, на душе было очень радостно и легко, как никогда раньше. «Может, это оно…» – было последней мыслью перед тем, как она провалилась в сон.
