– Где тебя носит? – набросились на него товарищи, стоило только войти в цех. – Анатольевич тебя везде ищет.
– Что случилось?
– Да кто его знает. Вон смотри, к себе поднялся. Иди.
Виктор бегом пересек площадку и взлетел по лестнице.
– Искал?
– Дверь закрой. Тебе звонили.
– Что с Ольгой? – слова вырвались сами собой.
– Хорошо все с твоей Ольгой. Пузырь с тебя, Геннадич. Дочь у тебя родилась! 5600! Я, как услышал, не поверил. Ольга – как тростинка, а дочь выносила богатыршу!
Резко заболело горло и защипало глаза. Жива. Все нормально. Да бог с ним, пусть будет дочь.
– Уже решили, как назвать?
– Мы как-то не думали. Сына ждали.
– Мало ли что ждали. Ювелир ты у нас, Геннадич, – начальник вышел из-за стола и похлопал по плечу друга.
Новость тут же разлетелась по цеху. Как раз закончилась смена, и мужики вместо того, чтобы расходиться, собрались в кабинете у шефа. Стол в мгновение был очищен от бумаг, на нем сама собой появилась нехитрая закуска и бутылка коньяка.
– Спасибо девочкам из столовой и Анатольичу. Давно стоит. Все ждал повода подходящего, вот он и случился, – шеф откупорил бутылку, разливая янтарную жидкость по стаканам. – Понемногу. Виктору еще в больницу ехать. А у нас там скоро еще повод будет, – улыбнулся он Семену, товарищу Виктора, чья жена тоже должна была вот-вот родить.
Коньяк теплой волной прокатился по телу Виктора и еще долго согревал его, пока он трясся в автобусе до больницы. По пути забежал в магазин купил мандаринов, январь почти закончился, но главные новогодние фрукты еще можно было купить, коробку конфет и бутылку шампанского.
– Ну вы даете! – засмеялась сестричка в больнице, увидев, что принес заботливый муж. – Вы бы еще селедочку положили. Виктор почувствовал, что краснеет.
– Это не ей. Это доктору и вам!
– Спасибо, конечно. Только вы сами это доктору отдадите. Она просила позвать, когда вы придете. Подождите, – девушка выскользнула за дверь.
В груди было по-прежнему тепло, то ли от коньяка, хотя прошло уже часа два, то ли от самой ситуации. Глуповатая улыбка время от времени озаряла его физиономию, сестричка не шла, и он уже подумывал о том, чтобы присесть на единственный стул, который притулился в самом углу холла. Его так разморило, что он даже не сразу отреагировал, когда появилась доктор.
– Здравствуйте, Виктор Геннадьевич. Спасибо, что дождались, – Виктор, который буквально на секунду прикрыл глаза, вздрогнул.
– Разве мог не дождаться. Спасибо за дочь.
– Виктор Геннадьевич, мы уже поговорили с Ольгой Николаевной и объяснили ей ситуацию. – До Виктора стало доходить, что происходит что-то не то.
– Хватит ходить вокруг да около. Что случилось?
– Не переживайте, с вашей женой все в порядке. Роды были долгими. Она устала и сейчас отдыхает. Что касается дочери, то, как я уже сказала, плод был очень большой. Возможно, это произошло из-за узости родовых путей или деформация началась еще в период созревания.
– Хватит умных слов! Моя дочь…, она жива?
– Не переживайте, ваша дочь здорова. Почти. У девочки деформирована правая рука, и прогноз по ее развитию мы сейчас дать не можем. Возможно, она может причинять ей некоторые неудобства в будущем. В самом крайнем случае рука может не развиться, и она не сможет ее пользоваться.
– Замолчите! – Виктор не заметил, что явно повысил голос. Легкое опьянение прошло. Внутри все кипело, в глазах защипало то ли от слез, то ли от злости. – Я вам не верю.
