1
Новость о том, что с ребенком что-то не ладно, просочилась, как дождь сквозь прохудившуюся крышу. Зима, темнеет рано. На улице еще не было пяти, когда бабушка зажгла в кухне свет. Теплое желтое пятно от низко висящего абажура освещало стол, накрытый купленной по случаю пленкой в бело-голубую клетку, горшки на подоконнике, мама любила цветы, вот и сейчас, несмотря на время года, герань цвела вовсю. Туда, где висели кухонные шкафы, гордо именуемые гарнитуром, свет почти не доходил, и Виктор для удобства провел специально для мамы еще одну лампу, которую можно было зажигать, когда нужно было что-то сварить или пожарить. По правде сказать, делала она это редко, на кухне она все знала и могла готовить с закрытыми глазами. Бабушка, которая взяла пару дней отпуска, помочь с внучкой, пока дочь в больнице, этой лишней лампочке тоже не доверяла. Еще днем она забрала внучку из садика пораньше, замесила тесто, а чтобы нажарить пирогов, света хватало.
Леночке было четыре, но она уже была слишком серьезной для своих лет и напоминала маленькую женщину, которая должна заботиться о папе, пока мама в больнице. Наличие в доме бабушки не только не снижало градус ее ответственности, а скорее добавляло. Все время, пока Нина Михайловна возилась на кухне, она спокойно сидела на табуретке, так же как и стол, придвинутой к стене, и наблюдала за женщиной.
– Папа сейчас с мамой? А правда, что у меня сестренка родилась? А какая она? Как думаешь, мне разрешать с ней играть в дочки-матери? Она будет моей дочкой.
Бабушка отвечала, но сама при этом старательно отводила глаза. Из больницы, где работала ее давняя знакомая, ей тоже позвонили. Толстая стрелка часов давно миновала восемь и подбиралась к девяти, когда послышался звук проворачиваемого в замке ключа.
– Папа! – Лена бросилась в прихожую.
Виктор подхватил на руки дочь и крепка прижал.
– Пап, отпусти, мне больно.
– Извини, солнышко, соскучился.
– Ты был у мамы? Бабушка сказала, у меня теперь есть сестренка? Как ее зовут? Ты ее видел?
– Эй, погоди, я так быстро отвечать не умею.
Виктор спустил девочку на пол и глянул на тещу, все это время молча стоявшую у входа в гостиную. По взгляду догадался, что она уже знает, но при внучке старается вести себя как ни в чем не бывало. Они попили чай, и затем под предлогом, что уже поздно и Лене завтра рано в садик, Виктор уложил дочь спать и вернулся в кухню.
Нина Михайловна не ушла спать, как он надеялся, и явно дожидалась его. Он молча сходил в зал, достал из серванта бутылку, принес и поставил на стол рюмку.
– Доставай две, – в голосе тещи уже не было и следа той мягкости, как когда она разговаривала с внучкой. – Лидка заходила. Соседка – жена Федора – была в курсе того, что происходит. Им тоже позвонили, когда Ольга родила. Ничего толком не объяснила, ляпнула, что инвалид родился. Я ее прогнала.
– Да я сам толком не понял! Врач говорит, еще не ясно ничего! – Виктор быстро разлил по рюмкам теплую жидкость и, наспех чокнувшись, выпил. Внутри разлилось тепло, прежде чем это ощущение исчезнет, он потянулся налить еще и наткнулся на протянутую руку и жесткий взгляд тещи.
