– Да ладно уже прикидываться! Ты, наверное, убила кого-нибудь и теперь шифруешься? Расчленила и съела! Не боись, я никому ни слова – могила!
Я, конечно, откровенно прикалывалась. Скромная Линка и мухи не обидит. Но надо было видеть ее лицо, когда я заговорщицким шепотом сообщала ей о ее злодеяниях. Ну какого ей мужика надо, если она сама ребенок ребенком? Хотя чисто внешне вроде бы уже совершеннолетняя. Или, может, тут акселерация повсеместная? Я озадачилась.
– Линка, а тебе сколько годиков?
Сестричка, все еще находясь в шоке от моих обличительных доводов, рассеянно открыла рот и даже шевельнула губами, но это мало помогло. Правду говоря, и вовсе не помогло. Больше всего в этот момент она напоминала рыбу, выброшенную на берег, так и хотелось плеснуть в нее водички, чтобы оклемалась бедняга. Жаль, что водички не было под рукой, вот был бы номер!
Лина, малость придя в себя, выдала:
– Ты…
– Ясно дело, я. Кроме нас двоих, никого нету тут. – Я обвела рукой комнатку.
– Да ты… – Линка судорожно вдохнула.
– Ты чё, Линыч? У тебя с чувством юмора вообще напряженка? Брось, ты же не маленькая девочка! Или маленькая?
– Я совершеннолетняя! – взвилась опять моя подружка, но тут же тихо добавила: – Буду. Через три месяца.
Я на всякий случай уточнила:
– Совершеннолетняя – это сколько тебе лет?
– Двадцать один.
– Угу, а пока, значит, двадцать?
Линка кивнула.
– А скажи мне, деточка, зачем ты рвешься в Версек?
Лина потупилась и пробормотала:
– Я говорила. Я…
– Да это-то я помню. У тебя парень, так?
Подруга кивнула снова.
– Лина, – я постаралась придать голосу твердость, – а ну отвечай – ты, случаем, не того?
– А?
– Ну, парень типа поматросил и бросил.
Линка смотрела, явно не понимая.
– Ну, ты, случаем, не залетела?
Ноль реакции.
– Ну, у тебя бейбик намечается, да?
Сестричка только нахмурилась, явно не вникая в суть моей речи.
Я вздохнула и провела в воздухе рукой, изображая у себя большой живот, а потом покачала у груди виртуального младенца.
Кажется, до Лины дошло, потому как она начала покрываться пунцовыми пятнами и опять резко хватать ртом воздух. Из чего я справедливо заключила, что беременную девчонку мне таскать с собой не светит. К счастью.
– Да ладно, сестричка, – сказала я примирительно. – Нет, ну объясни, чего ты за ним потащилась? Ты когда его видела последний раз? Он, поди, и имя-то твое забыл уже.
– Нет. Он мне обещал.
– Лина! Да на сеновале они все обещают, а потом прости-прощай, не надо горьких слез.
Подружка опять возмущенно воскликнула:
– Он не такой!
– Ну да, конечно. Чего же он тебя бросил одну?
– Ему пришлось. Его отец…
– А, папа с мамой не разрешили… Давняя сказка.
– Он обещал. Он поклялся!
– Солнцем, небом и луной? Лина, Лина…
– Нет! Своим именем! Он поклялся, что вернется за мной на мое совершеннолетие.
– У-у-у… Так сидела б дома и ждала. Еще целых три месяца есть.
– Я не могла.
– Чё это?
– Отец решил выдать меня замуж.
Прямо-таки шекспировские страсти, прости господи. Ну что мне с этим делать?
– Ты ведь никому не скажешь? Я из Нижнего королевства. Из… из деревни возле столицы. Мне было двенадцать лет, когда в столицу приехал Серединный король. А с ним его советники и прочая свита. Ну а ему было тринадцать, он приехал с отцом.
Все, блин, приехали. Подростковая любовь. Сынок богача, который поклялся жениться на девчонке девять лет назад. Нет, ну ду-у-ра! И даже сказать нечего. Да у него таких девок за это время было… Тьфу!
