– Какая я дура… – ругала себя Маруся и вдруг заметила, что в носу непривычно щиплет, – Почему всем доверяю? Вот даже пес и тот обманул. По лицу медленно потекли редкие слезы. Она не плакала лет пять, с тех пор, как стала жить одна. Зачем плакать, когда этого никто не видит? А тут слезы лавиной накрыли, как водопад. Маруся бухнулась на кровать и заплакала горько и громко. Тело сотрясалось от рыданий. Но вдруг шершавый теплый язык ткнулся в щеку, в ухо, облизал лицо.
Маруся открыла глаза. Пес запрыгнул на кровать и лизал красное соленое лицо Маруси, и это было так непривычно и щекотно, что Маруся зачихала и засмеялась одновременно. Прижала к себе беглеца и почувствовала, что в душе что-то щелкнуло, как будто дверца приоткрылась. Засмущавшись своей сентиментальности, сказала строго:
– Слезай, грязнуля, с кровати. Сегодня буду тебя мыть.
После царского ужина был «банный день». Потом Маруся долго фенила и расчесывала шелковую шерсть удивительно яркого алого цвета, который «вымылся» из-под пыли и грязи. А пес благодарно закатывал глаза и протягивал лапы.
– Как же тебя зовут? Такого красавца.
А он действительно стал красив, понимал это, встряхивал гривой и горделиво посматривал на себя в зеркало.
– Для Цезаря – ты мелковат, для Шарика явно породист…
В это время пес сделал круг по комнате и поклонился, как в цирке, положив голову на передние лапы, взмахнув шикарным хвостом-веером.
– Да ты циркач! Рыжий, как Никулин – король ринга! – засмеялась проделке пса Маруся.
Пес радостно заскакал вокруг, лизнул руку, опять сделал круг, встал на задние лапы, затем отвесил поклон.
– Будешь Никком?
Пес в ответ радостно вильнул хвостом.
Так появилось Имя. Пес имя принял и моментально вскидывал глаза, стоило Марусе произнести кличку.
В этот вечер миска, с которой Никки надолго не расставался, переместилась на коврик перед кроватью Маруси. Пес, перед тем как занять новое место для сна, вопросительно посмотрел на хозяйку. И только получив разрешение, улегся, обняв лапами свою святыню. Ночью он тихо посапывал. Маруся улыбалась. Она была не одна.
Неделя пролетела удивительно быстро. Маруся с восторгом узнавала все новые и новые привычки своего друга, хохотала над шалостями.
Особенно ей нравились вечерние прогулки. На прогулках дорогу выбирал Никки, каждый раз поражая ее. Пять лет прожив в этом районе, она знала только один маршрут: подъезд – остановка. Оказалось, что в пяти минутах ходьбы – лыжный стадион, летом используемый как парк. Ближе к дороге – огромный теннисный павильон, из которого разносятся азартные гортанные звуки. Чуть дальше лесопарк, пляж, коттеджный поселок.
Вернувшись с прогулки, Маруся перед сном читала или смотрела кино. И наслаждалась… Совсем по-другому читается книга, когда рядом лежит и греет твой бок теплый, мягкий доверчивый друг.
Как только Маруся начинала шуршать страницами, Никки засыпал и смешно похрапывал, дергая во сне лапами.
А вот фильмы Никки смотрел с увлечением. Реагируя на громкие звуки и движения, заметив волнение хозяйки, он неожиданно вскакивал и лизал ее в нос.
В один из таких вечеров, когда фильм уже подходил к концу, ночную тишину квартиры разрезал резкий звонок. Никки мягко и бесшумно спрыгнул с кровати и исчез в темноте прихожей. Было слышно, как он втягивает носом запах из дверной скважины.
Пес не рычал и не гавкал. Маруся, открыв дверь, удивилась. На пороге стоял старый знакомый. Вернее, ее знакомый по «оконным» гляделкам – тот рассеянный блондин. В руках мял сверток.
