- Ты хорошо меня знаешь? – слегка удивился я.
- За полгода немного изучила. – азарт и какая-то легкость в ее разговоре пропала.
И мне было очень жаль. Потому что как раз легкости нам с Дашей очень не хватало.
Дальше повисло гнетущее молчание. Только шорох листвы и треск еловых веток над головами как-то разбавляли атмосферу. Делали ее живой. Огонь продолжал гореть, уха уже пахла не просто вареной рыбой, а совсем готовым блюдом. Этот запах погрузил меня в воспоминания о детстве. Это волшебно. Сидишь в таежном лесу, нюхаешь уху, а сам где-то далеко витаешь. И вовсе тебе не тридцать пять, и вообще нет никаких проблем и забот, и ведь даже в девочек не влюблялся. Да что тут говорить? Я вообще в девочек не влюблялся. Симпатии в школьные годы были. Но чтобы прямо страдать, как ребята из класса. Нет. Никогда. А тут!
Посмотрел на Дашу, которая так же куда-то улетела в своих мыслях. И спокойно помешивала кипящий суп в котелке. Потом она попробовала бульон. Что-то прикинула в своей красивой голове. Когда мыслительная деятельность завершилась, она вскинула свой взгляд на меня.
- Есть из котелка или из тарелок? – протараторила она.
- А как вкуснее? – спросил я, уже зная ответ.
- Конечно из котелка! – лукаво щурясь, произнесла она.
- Тогда к чему был вопрос? Конечно из котелка! Где моя большая ложка? – засмеялся я.
- Аккуратно. Могут быть мелкие косточки! Я ведь бульон не цедила. – позаботилась обо мне хозяюшка, отдала мне деревянную ложку, которой мешала уху, а сама отправилась в заимку. Потом вернулась из нее с еще одной точно такой же ложкой и пакетом сухарей, - держи, - протянула она мне один ржаной сухарик, - это конечно не московский крендель, но тоже сойдет.
- Спасибо! Я бы предпочел кусок горячего домашнего хлеба, - мечтательно заметил я, но сухарик тоже взял.
- Вот в Москву вернешься, и поешь, хочешь хлеб домашний, хочешь плов узбекский, хочешь мидии, хочешь устрицы. Все что душа пожелает, то и закажешь себе. А новая помощница, тебе все это организует! – стараясь говорить легко, но все же немного дрожащим голосом, отозвалась Дарья.
Поперхнулся от слов своей помощницы. Откашлявшись, решил уточнить, куда собралась моя ненаглядная.
- Дашенька, - начал я елейно, - скажи, душа моя, куда старая то денется?
- Состарится, - усмехнулась она.
- Так сильно, что не сможет на работу ходить? Я согласен, стресс от наших таежных приключений не хилый. Но год за сколько, ты себе посчитаешь, что так досрочно на пенсию выйдешь?
- Я здесь останусь? – произнесла тихо, что я еле расслышал ее слова, моя сотрудница.
- Насовсем? В диком лесу? – удивился в ответ.
- У дедушки с бабушкой погощу. Я очень давно здесь не была, а вот сейчас оказалась, и поняла, что очень скучала, не хватало мне этого, понимаешь? Ай, тебе не понять! – отвернулась от меня моя девочка и даже есть перестала.
- А ты объясни, не самый тупой мужик тебе достался! Честное слово.
- Да не в интеллекте дело, а в опыте. Понимаешь? Это, как оказалось, место силы моё. Вот для тебя тут все в диковинку, все в новинку. Ты домой мечтаешь вернуться. А я, кажется, закрою глаза и все равно здесь все найду. До любого места доведу, доползу. А десять лет ведь не была. А будто вчера здесь с дедом бегала. И с каждым часом проведенным здесь, мне спокойнее, лучше. Я как будто к себе возвращаюсь. Понимаешь?
- Понимаю, - проговорил я, хотя ничего не понял.
